А хозяин в это время нервно ерзал в своем кресле.

- Семен Аркадьевич, дорогой мой, ты понимаешь, что я больше не могу. Битый час ты тянешь из меня жилы, сам до конца не понимая, чего хочешь. Вот клянусь тебе, если бы не наши давние отношения, давно бы уже послал тебя куда подальше. Какая же ты зануда, ей-Богу! Твои соратники по борьбе с новыми идеями куда последовательнее. Поорали, да разъехались.

- Эти кретины думают только о своих карманах.

- «Браво, Суржиков! Еще одну песню!» Потрясающая мысль! И что интересно, подкупает своей новизной. Прости, Сеня, а ты у нас сегодня о чем подумал?

- Я? О перспективе, если хочешь.

- Да ты что? И не жалко тебе упущенной доли от продажи?

- Если честно, то да, жалко. Но я человек небедный и на мой век хватит.

- Как, Сеня? А дети, внуки? Ты о них забыл?

- И внукам, Паша, хватит.

- Так это смотря в каких пропорциях. У внуков тоже могут быть внуки. Так что работать и работать «не покладая рук!»

- Пусть эти внуки сами думают о своих внуках, а я уже старый. Ты, Паша, конечно, мне не поверишь, но я порой сижу один и думаю: «Что я полезного сделал для своей страны?» И понимаю, что ровным счетом ничего.

- Говоришь, не поверю? Отчего же не поверить? Поверю. Еще как поверю! И пик твоего понимания аккурат пришелся на момент голосования. Молчишь?

И правильно. Что можно сказать, когда все мысли целиком заняты думами о будущем страны.

- Конечно, Паша, тебе легко иронизировать.

- Легко? А в чем, по-твоему, заключается моя легкость? Может, в том, что вы меня сегодня на Совете в секунду бы сожрали с потрохами, думая о Родине?

Пал Палыч встал и подошел к окну.

- Вон, гляди, все патриоты разъехались. Один твой 760-й «Бумер» остался. Скучает, поди, в одиночестве.