«Врачеватель. Олигархическая сказка»

Лишь формы разные, но суть одна: мы с ним похожи, как две капли, и смысл проблем один и тот же. И он и я с рожденья и до смерти пред Богом одинаково равны. Я только миллиарды в гроб с собой не положу, а он не сможет заработать их при жизни. Ибо не создан, не рожден для риска. Он расплатился бедностью за трусость… А я? Богатством за уныние души?..

Да, впрочем, истина проста. Мы с ним похожи тем, что одинаково пусты и бездуховны. Ведь только мысль, несущая в себе любовь, способна созидать и придавать гармонию творцу».

- Мой Боже! Я же тебя видел! - застегивая пуговицы пижамы, вслух произнес Пал Палыч, глядя на потолок с улыбкою ребенка. - Когда к тебе приходят после этой суеты, твое сияние не знает укоризны. Вокруг тебя всегда одно тепло и в бесконечность уходящее прощенье. А твой, как свет звезды, неповторимый юмор?.. Не это ль есть любовь? Недаром говорят: от Бога.

Так он просидел еще какое-то время, погруженный в свои мысли и воспоминания, а когда решил осмотреться, его взгляд встретился с обезумевшими от страха глазами Эльвиры, вероятно, уснувшей в большом, стоящем в углу палаты кожаном кресле и недавно разбуженной звуком еле слышно скрипнувшей кровати.

Да, да. Это была та самая Эльвира, которая поздним февральским вечером приехала к нему домой с ошеломляющей новостью.

- Здравствуй, Эльвира Тарасовна Касперчак, в девичестве Зусман. Ты чего тут делаешь, феминистка?

- Я!.. Я, Пашенька!.. - Эльвира никак не могла прийти в себя, отчего собственный язык плохо ее слушался, а нижняя челюсть часто ударялась о верхнюю. К тому же у нее перехватило дыхание, и она, будучи человеком крайне эмоциональным, в довершение всего была готова органично хлопнуться в обморок. Говоря иными словами: за Эльвиру Тарасовну становилось страшновато.

128

Система Orphus

«Врачеватель. Олигархическая сказка»