Не без удовольствия, во второй раз встав с кровати, внимательно посмотрел на Эльвиру. Да, можно было сказать, что она уже оправилась от шока, но, как ему показалось, еще не до конца.

- Я не знаю, Эльвира, ну, хочешь, ущипни ты меня, что ли?

Касперчак едва заметно улыбнулась.

- Слава Богу! Наконец-то нормальная человеческая эмоция, - весело отреагировал на ее улыбку Пал Палыч.

В ответ Эльвира даже рассмеялась.

- Правильно, родная. Чем пугаться - лучше рассмеяться. Кстати… Телевизор вижу, хотя зачем он мне здесь? А вот зеркало… Может, я, действительно, со стороны ничего кроме испуга и не заслуживаю?

Он поискал глазами зеркало. Найдя его в углу над раковиной, подошел и без всяких эмоций посмотрел на свое отражение.

- Да нет, вроде без особых изменений. Может, даже посвежел чуток, - сказав это, вернулся к своей кровати и, лихо перемахнув через спинку, изящно приземлился на пятую точку.

- Эльвира, - глядя на нее открытыми и ясными глазами, с неподдельным спокойствием в голосе произнес Пал Палыч, - раз уж мое возвращение на эту грешную землю по графику совпало именно с твоим дежурством, значит, это не случайно. Согласна? Значит, ты должна мне рассказать все, что я о себе пока не ведаю. С момента, как понимаю, моей отключки, до того кошмарного мгновения, когда я тебя, как слон, так беспардонно разбудил, вставая с кровати.

Он еще раз оглядел палату.

- Так, судя по убранству, это ЦКБ. У меня такое ощущение, что за это время немало утекло воды. Сколько я был в коме? Ну или просто спал? Скажем так.

- Почти два месяца, Пашенка, - снова начав всхлипывать, ответила она.

- Не надо, Эльвира, успокойся, - совершенно безмятежным тоном сказал Пал Палыч, и Эльвиру Тарасовну почему-то сразу покинуло возвращавшееся к ней беспокойство.