- А что я могу думать, если я ее ни разу не видела? Странно, вроде детдомовская… Только что же ты себя ведешь, как последняя сучка? Что я тебе сделала плохого?.. Ты знаешь, что она ему поставила условие: если он будет со мной встречаться, то она, видишь ли, уйдет из дома? Скажешь, детская ревность? Эгоизм детский?

- Скажу, что по мне все это очень странно. Кстати, о ней… Ты знаешь, Пашка меня недавно попросил об одном одолжении. Вероятно, его тоже что-то беспокоит.

- О каком? - Женя разом отключила все телефоны в приемной.

- Ну, в общем, под предлогом обычного медицинского обследования, через моих знакомых, в центральной детской республиканской на Ленинском, взять у нее анализ на ДНК. И девочка спокойно, я бы сказал, безропотно, сдав все анализы, пройдя все процедуры -а мы были с ней вдвоем, - затем, глядя на меня своими светлыми очами, безмятежно так, как ни в чем не бывало, заявляет: «Дядя Алеша, вот вы, взрослые, очень странные люди. Зачем ломать такую долгую комедию? Зачем эти дурацкие баночки с мочей, УЗИ, лазанье в ушные раковины? Почему бы сразу не сказать, что вы хотите у меня взять кровь на анализ ДНК?» Представляешь? И я стою, как идиот, не зная, что ответить. Но когда я рассказал об этом Павлу, то не увидел на его лице ни малейшего удивления. Знаешь, что он мне ответил? «Это нормально. Она все видит». Ну если она все видит и ты все знаешь, тогда действительно зачем ломать эту комедию? Или он считает, что у меня вагон свободного времени, чтобы заниматься всем этим?

- А анализ сделали?

- Ну естественно. Распечатка у меня.

- Алешка, - она схватила его руку, - я в отличие от некоторых ничего ясного пока не вижу, но предчувствий, и не самых хороших, у меня хоть отбавляй. Ты эту распечатку храни. И мне на всякий случай сделай копию, по дружбе.

- Хорошо, Женя.

- Слушай, а, может, останешься. Коньячку или вина хорошего выпьем. Все-таки день рождения, - она с надеждой посмотрела на Комиссарова. - Сергевна к нам подтянется. Да и поговорить, согласись, есть о чем.