«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»

…здесь Отчизна моя и скажу не тая - Здравствуй, русское поле! Я твой тонкий колосок.

«А что же твоя несравненная спутница?» - спросите вы меня. А вот с этой-то как раз, по-моему, у нас все в полном, как в народе говорят, ажуре: «…стоял он средь могучих волн, и дум великих был полон». Пожалуй, ничто иное не смогло бы так точно по смыслу отразить душевное состояние Людмилы Георгиевны Неказистой, как сия цитата. С силой сжав кулачки, не двигая конечностями и не моргая глазами, она стояла на краю опушки, вдаль устремив свой пронзительный, предельно сосредоточенный взгляд, ничего, казалось, вокруг себя не замечая.

Однако, когда шквал моих эмоций немного поутих, Людмила неторопливо повернула голову в мою сторону и на удивление спокойным тоном произнесла:

- Ох, Грибничок, ну до чего же ты у меня эмоциональный… Ой, прости, - скорее, для приличия всплеснула она руками, - забыла. Но все равно, не стоит себя так растрачивать понапрасну. Надо беречь силы. Тем более что нам с тобой осталось-то, кажется, совсем чуть-чуть.

От услышанного моя настрадавшаяся за время похода задница с невыпущенными шасси приземлилась обратно на твердую поверхность подгнившего пня, больно ударившись об него ни в чем не повинным моим же собственным копчиком.

- Да не расстраивайся ты так, - продолжали звучать бесстрастные нотки, - самое трудное уже позади. Подъем, мой хороший. Вставай и пошли.

- Ну и куда, родная, мы с тобой двинемся на сей раз? - блаженная улыбка не сходила с моих губ. Я походил на дурачка, во всем согласного со всеми.

- Да я вот думаю, что вдоль опушки мы и двинемся. - Серьезность ее тона не вызывала сомнений. - Должно быть где-то там.

Я не стал уточнять, где именно и что конкретно должно было быть «где-то там», а только, как и прежде, болванчиком кивнув головой, не без труда поднялся с подгнившего пня, осторожно потирая ушибленное место.

«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»