«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»

- А чего тут озвучивать? По-моему, и дураку понятно, коим я, безусловно, являюсь… Но не до такой же степени, вы ведь, уважаемая Людмила Георгиевна, в дальнейшем желали бы продолжить путешествие в полном одиночестве? Ведь так? Да вот только я, к великому для вас сожалению, допустить этого ну никак не могу. Мне тоже в голову пришла похожая мысль, что теперь буду оберегать вас с особым рвением, вы сами совсем недавно на удивление точно и верно выразились: мы теперь с вами, Людмила Георгиевна, действительно одной ниточкой повязаны. Да-да, не удивляйтесь, именно одной. Как Ромео с Джульеттой, Буш с республиканцами и Украина с российским газом. Так что уж не взыщите.

- Боже, ну какая же я дура! Ведь я тебя недооценивала. Ах, черт побери, но как же иногда приятно осознавать, что ты ошибалась. Я тебя очень прошу, иди ко мне, - она как-то по-смешному вытянула вперед руки да еще плюс к этому зачем-то закрыла глаза, как актриса Елена Соловей в моем любимом фильме «Неоконченная пьеса для механического пианино». Только там это было идеально оправданно по действию и потрясающе талантливо сыграно, а здесь…

В общем, все как обычно: штамп номер восемь, дубль четырнадцать.

- Да бросьте вы, мадам, Ваньку-то валять, - как ярый женоненавистник, я оскалился вопящей здоровым скепсисом улыбкой, одномоментно макая очередной по счету блин в сметану. - Лучше вон прикройтесь одеяльцем. Не май месяц, а все-таки июнь.

Да после таких слов любая бы другая, окажись она на месте вдовы, немедленно бы запустила мне в рожу первым же попавшимся ей под руку предметом, не обращая внимания на степень тяжести оного. Но только не Людмила Георгиевна. Только не она, не эта близкая мне женщина с нечеловеческим, каким-то не земным, а дьявольским самообладанием. Я видел, что на какую-то долю секунды, как и вчера в якитории, округлились ее глаза, но дальше абсолютная невозмутимость.

«Хоть ты теперь и с дьяволом, но не могу я тебя не уважать за твое умение владеть собой… А впрочем, почему только теперь?» - подумал я.

- Зачем ты так со мной? - тихо сказала она. - Ладно, черт бы со мной, но зачем ты так с моими чувствами к тебе? Знаешь, как это обидно. Может, у меня действительно никого в этой жизни ближе тебя и нет. Откуда ты знаешь? - Ее глаза, как почки по весне, набухли от влаги, и две крупные слезы скатились по обеим щекам, маленьким дождем печали упав на постель.

- Слушай, Людкость, перестань ты мне тут комедию разыгрывать! - не выдержав, вскочил я как ошпаренный с насиженной лавки, даже, грешным делом, не подумав: «А не рано ли тебе, родной, с похмелья совершать такие резкие движения?» - Насколько помню, у тебя есть сын! Твой родной сын! И учится этот сын, если не ошибаюсь, в Англии! Не то в Оксфорде, не то в Кембридже! Чего ты мне здесь балаган устраиваешь?

118

Система Orphus

«Врачеватель 2. Трагедия абсурда»