Анатолий Рыбаков «Бронзовая птица»

Миша глядел на ее сгорбленную спину, худую, натруженную спину батрачки, на безмолвного Жердяя, на убогую обстановку нищей избы, и его сердце сжималось от жалости и сострадания к этим людям, на которых свалилось такое неожиданное и страшное горе. И хотя Миша ни секунды не сомневался, что Николай невиновен и его оправдают, он понимал, как тяжело теперь Марии Ивановне и Жердяю. Сидят одни в избе, стыдятся выйти на улицу, никто к ним не ходит.

- Спрашивает его милиционер, - снова заговорила Мария Ивановна, - «Ты убил?» - «Нет, не я». - «А кто?» - «Не знаю». - «Как же не знаешь?» - «А так, не знаю. Обмерили мы луг, я и ушел». - «А почему один ушел?» - «А потому, что Кузьмин на Халзан пошел».

- Что за Халзан? - спросил Миша.

- Речушка тут маленькая, - объяснил Жердяй, - Халзан называется. Ручеек вроде. Ну, и луг - Халзин.

Мария Ивановна продолжала свой рассказ:

- Вот и говорит ему Николай: «Кузьмин на Халзан пошел. Верши там у него расставлены. А я уж как стал к деревне подходить, гляжу - за мной бегут. Говорят, Кузьмина убили. Побежали мы обратно. Действительно, лежит Кузьмин». - «Стрелял-то кто?» - «Не знаю». - «А лодка где?» - «Не знаю». А милиционер говорит: «Ловок ты, брат, сочинять». Нет того, чтобы разобраться…

Миша пытался себе представить и луг, и убитого Кузьмина, и Николая, и толпу вокруг них, и милиционера… А может быть, поблизости орудуют бандиты… Миша подумал об Игоре и Севе. Ведь и их могли бандиты пристукнуть… Вот что делается…

Миша не хотел оставлять Жердяя и Марию Ивановну одних. Но Коровин со своим директором уже, наверно, пришли со станции. Надо идти в лагерь.

- Вы только ни о чем не беспокойтесь, - сказал он вставая, - все разъяснится. Николай не сегодня-завтра вернется домой. Да его и взяли в город как свидетеля.

- Нет уж, - вздохнула Мария Ивановна, - не скоро ее, правду-то, докажешь!