Анатолий Рыбаков «Бронзовая птица»

- Никто у крестьян землю не отбирает, - сказал он. - Ее должны будут вернуть только те, кто незаконно владеет сотнями десятин и эксплуатирует бедняков и батраков.

- Таких у нас нет, молодой человек, - елейным голоском возразил Ерофеев. - Живем мы всем обществом, мирно, справедливо, по христианскому обычаю. Нет у нас ни кулаков, ни бедняков - все едины. - Ерофеев встал, надел на голову фуражку. - Вот так, Ивановна, подумай… - Потом добавил: - Вечером мальчонку подошли. Мучицы наскребу. Ох-ох!.. А насчет Николая подумай. Очень тебя общество просит.

Ерофеев вышел. Мимо низеньких окошек, на мгновение затемнив избу, проплыли его сапоги и длиннополый сюртук.

- И не вздумайте его слушаться! Понятно, Мария Ивановна? - сказал Миша.

Мария Ивановна молчала.

- Неужели вы его не раскусили? - воскликнул Миша. - Ведь он хочет, чтобы Николай взял вину на себя. Он боится, что найдут того, кто действительно убил Кузьмина. И не вздумайте даже говорить об этом с Николаем. И никакой муки у него не берите.

- Жить-то надо, - проговорила Мария Ивановна.

- Разве вы без кулаков не проживете? Да мы вам отдадим все, что у нас есть!

- Я не про то, я не про муку, - печально ответила Мария Ивановна. - Как против общества-то пойдешь? Жить-то с ними. Вот, - она показала на Жердяя, - Ваську надо подымать.

- Ерофеев - общество? - воскликнул Миша в негодовании. - Никакое он не общество! Кулаки тут у вас все захватили. Боитесь вы их. Советская власть вас поддерживает, а вы кулаков боитесь. Безобразие! И я вас предупреждаю, Мария Ивановна: если только вы будете уговаривать Николая взять вину на себя, то я все расскажу, что вас подговорил Ерофеев. Так и знайте! А ты, Жердяй, не смей ходить к Ерофееву, не смей! Какой благодетель нашелся! Хочет, чтобы вы за кулечек муки сына продали. Как угодно, Мария Ивановна, а мы не допустим этого. Ни за что!