Анатолий Рыбаков «Выстрел»

- Судить показательным судом! - сурово объявил Генка.

- А право имеешь? - с вызовом спросил Витька.

- Имеем. Школа отвечает за наш дом.

- Ой, испугался, - ухмыльнулся Витька, довольный тем, что оказался в центре внимания. - Когда судить-то будете?

- Сообщим, не забудем, - пообещал Миша, - не беспокойся, как-нибудь справимся с тобой. Запомни на всякий случай. Итак, предложения?!

- Повести решительную борьбу с мещанством, пошлостью и обывательщиной, - предложил Генка.

- Общо. Давай конкретнее! - возразил Миша.

- Запретить галстуки, банты, ажурные чулки, духи.

- А одеколон? - спросил Яша.

- Тоже.

- Одеколон не роскошь, а гигиена, - выкрикнул кто-то из зала.

- Этот лозунг выдумали частники-парикмахеры, - отпарировал Генка.

- Кто за предложение Генки? - спросил Миша.

Руку поднял один Генка.

- Какие еще предложения?

- Запретить танцульки! - объявил Генка.

- У меня другое предложение, - сказала Зина Круглова. - Танцы разрешить, кроме фокстрота и чарльстона.

- Это почему?

- В фокстроте прижимаются.

- А ты не прижимайся.

- Это буржуазный танец, - настаивала Зина, - и никто не умеет его по-настоящему танцевать, получается одно кривляние и вихляние.

Тот же молодой, звонкий девичий голос из зала выкрикнул:

- А барыню-сударыню можно?

- А трепака?

- Лично я предпочитаю лезгинку, - сказал Миша, - кабардинскую и наурскую, но в перерывах между ними иногда задумываюсь: для чего я живу и работаю?