Анатолий Рыбаков «Выстрел»

Картина, которую он застал дома, его не удивила, он привык к подобным спектаклям, особенно по воскресеньям.

За столом сидел пьяный отец. Где успел набраться с утра, черт его знает! Витька с неприязнью смотрел на его побуревшее от водки лицо. Плюгавый какой-то, грязный, жалкий. Витька его особенно презирал за то, что жалкий. Было стыдно, что у него такой отец. Никто его в доме не уважает. И оттого, что никто не уважает его отца, Витька упорно утверждал себя.

- Дай рубль, говорю, тебе говорю, дай сейчас же, кому говорю?! - бубнил отец.

- Нет у меня рубля, сказала тебе!

Засучив рукава, мать стирала белье в деревянном корыте.

- Кому говорю?! - заплетающимся языком повторил отец, не обращая внимания на приход Витьки, будто тот и не пришел вовсе.

- Хватит, набрался, спать ложись! - сказала мать.

- Мне долг надо отдать… Поняла? Д-долг… Д-долг чести, поняла?

Отец куражился, показывал, что он городской, а мать деревенская. Он пытался встать, но пошатнулся и опять опустился на табурет.

- Работать надо, а не долги делать. - Мать сильными руками перетирала белье в мыльной пене.

- Я без… безработный… Долг чести…

- Не пил бы, так и не был бы без работы.

- Работа… Я мастер, дура!

- Не мастер ты, алкоголик! Занавески и те пропил. От людей стыдно… Хоть бы куда провалился с моей головы, алкоголик проклятый! Хоть бы тебя, пьяного, трамваем задавило!

- Эт-то… Эт-то ты на кого?! - Буров опять поднялся, удержался на этот раз в вертикальном положении. - На кого, спрашиваю, на мужа? На мужа, который, значит, тут есть лицо… Такие слова?!

Витька загородил мать:

- Ложись спать, папаня!