Анатолий Рыбаков «Выстрел»

- Что-то произошло. После вашей живой газеты она пришла домой сама не своя. Плакала.

- Странно, - пробормотал Миша, - а там громче всех смеялась.

- Это делает ей честь, - сказал Николай Львович. - Дома она не смеялась, да и сейчас не смеется. Я прекрасно понимаю: и справедливую критику трудно воспринимать спокойно, а несправедливую? Да к тому же публичную, со сцены, и, по-видимому, достаточно окарикатуренную… В вашей школе нет предубеждения против детей из интеллигентных семей?

- Нет, мы никого не разделяем по социальному признаку. В той же живой газете прохватили и детей рабочих - Генку Петрова, например, того же Витьку Бурова. Люда зря обиделась. Там про нее спели очень невинные куплеты. Я не помню текста, что-то в стиле оперетты.

- Значит, моя дочь не поклонница этого жанра. Благодарю вас. Не хотелось бы, чтобы Люда узнала о нашем разговоре, она будет недовольна моим вмешательством.

- Я ей ничего не скажу, - пообещал Миша. Вспышка гнева прошла, ему почему-то стало жалко Зимина.

- Спасибо, благодарю. О той девочке, вашей подопечной, я переговорю с директором.

Зимин поклонился Мише, направился в проходную, но его окликнули:

- Николай Львович!

К проходной спешил Красавцев, протянул Зимину папку:

- Документы по браку, Николай Львович, вы просили.

- Документы? Сейчас? - удивился Зимин. - Ведь я иду домой.

- Только-только закончили, - объяснил Красавцев. - Подбирали документы, как вы дали указание. Несу - вижу, вы идете. Обратно нести? У меня в отделе сотрудники уже разошлись.

Николай Львович положил папку в портфель:

- Хорошо, завтра воскресенье, я их посмотрю дома.

Зимину явно не хотелось брать документы. Красавцев не хотел возвращаться с ними в отдел. Зимин взял документы очень недовольный. Миша подумал, что мог бы и не брать. А взял. Типичный мягкотелый интеллигент.