- Так ведь он старик, ему, может быть, сорок лет.

- Он самостоятельный.

- А Шмаков Петр?

- Петя - тоже самостоятельный.

Окосеешь от такой логики! Что она вкладывает в слово "самостоятельный"?

- А я самостоятельный?

- Ты славный мальчик.

Спасибо! Они самостоятельные, а я славный мальчик, спасибо!

- А если я тебя поцелую?

- А тебе хочется? - спросила Зоя улыбаясь.

Этот вопрос меня озадачил, я не знал, что ответить. Зоя сидела рядом со мной, в свете луны ее лицо казалось особенно милым и красивым; я ужасно волновался, мне страшно хотелось ее поцеловать. Но если говорить правду, то я еще ни разу не целовал девочек. В разных дурацких фантах целовал, а по-настоящему нет. У меня перехватило горло, и я едва сумел выговорить:

- Да.

Она улыбнулась, чуть наклонилась, и я поцеловал ее в щеку.

Зоя тихонько засмеялась, передернула плечиками и прислонилась ко мне. Ее волосы касались моего лица, они пахли чем-то приятным и волнующим. Мне хотелось поцеловать Зою еще раз, но я боялся потревожить ее - так ей было тепло и удобно сидеть.

Потом она тряхнула головой:

- Пойдем, миленький, а то неудобно.

После того как я поцеловал Зою, мне уже не было смысла спасать ее для Шмакова Петра. И можно спокойно возвращаться назад - уже нет причин всю ночь таскаться по лесу. Но найду ли я дорогу? Дернул меня черт сломать магнитофон! Мы бы ориентировались по его звукам.

Мы пошли. Я впереди, Зоя за мной. Смелая девчонка! Не боится идти ночью но лесу.

Я старался идти так, чтобы ветви деревьев поменьше хлестали по лицу. Иногда мы останавливались, прислушивались, но никаких голосов не слышали.