- Ах так! - воскликнул я. - Ты хочешь получить и этот долг?

Здесь я должен рассказать про эпизод, с которого начал записки, - за что Шмаков стукнул Игоря в подбородок. Я должен был стукнуть, но Шмаков стоял ближе и опередил меня. Схлопотал же Игорь за то, что не закрыл дверь лифта. Стоял на площадке восьмого этажа, трепался с Норой, а лифт его дожидался. Жильцы выходили из себя: лифт месяц не работал, теперь работает, а ехать нельзя, изволь дожидаться, когда Игорь перестанет трепаться с Норой. Мы со Шмаковым Петром стояли внизу и дожидались, чем кончится эта заваруха, было ясно, что ничем хорошим она не кончится. И когда Игорь наконец спустился и вышел во двор, мы ему заметили, что не следует быть эгоистом. Он ответил чересчур пренебрежительно и схлопотал в подбородок. От Шмакова Петра. И если бы не вмешался Веэн, то и от меня схлопотал бы. Об этом я сейчас ему и напомнил.

- После такого разговора мы вряд ли будем продолжать знакомство, - объявил Игорь высокомерно, впрочем делая шаг назад.

Я распахнул входную дверь.

- Саё нара!

По-японски это означает "до свидания". Но у меня оно прозвучало как "Позвольте вам выйти вон!".

Здорово я показал Игорю на дверь, классический жест! "Позвольте вам выйти вон!" Отлично сработано! Отбрил я их, мелкие, ничтожные душонки. Думали купить меня за пятнадцать рублей, кусочники несчастные!

Конечно, моему бюджету они нанесли сокрушительный удар. Интересно, сколько у меня осталось? Страшновато подсчитывать, но надо смотреть правде в глаза.

Я обалдел: шесть рублей - вот все, что у меня осталось. На что же я буду жить? И куда я столько профукал?

Пятнадцать - Веэну. Крепко он меня подрубил! И не следовало отдавать - ведь я выполнял его поручения. Но поздно думать об этом, надо смотреть правде в глаза…