И потому, возвращаясь с работы, я садился за "Курс автомобиля". Самосвал объезжал трассу, долго собирал живущих в городе, и добирался я домой часов в семь, а то и в восемь. Усталый как черт. А здесь уже в одиннадцать часов выключают свет - город на ограниченном лимите электроэнергии.

Ко всему, понимаете ли, меня стали задерживать на работе. Один раз до ночи ремонтировали экскаватор. Машина в город уже ушла. Я остался ночевать в вагончике на койке, ее хозяин был в командировке. Потом задержали еще раз. Потом третий. Конечно, сейчас горячая пора, механизмы не должны простаивать, но не слишком приятно ночевать на чужой койке, без постели, не раздеваясь и опасаясь, что вот-вот вернется хозяин и даст тебе по шее. А главное, на носу экзамены, надо готовиться, а меня задерживают..

Я так и сказал начальнику участка Воронову.

- Через две недели квалифкомиссия, а вы мне не даете подготовиться.

Разговор этот происходил в том же служебном вагончике, в присутствии той же чертежницы. Ее зовут Люда.

Обращаясь к ней, Воронов, усмехаясь, ответил:

- Видали его! Он учиться сюда пришел. А работать кто будет? Ломоносов? - Потом повернулся ко мне: - Я тебя предупреждал: слесарь может понадобиться в любое время.

- Да, вы предупреждали. Но вы обещали вагончик, а я живу в городе.

- Вот оно что. - Воронов нахмурился, будто я нанес ему тяжкое оскорбление, напомнив о его невыполненном обещании. - Хорошо, получишь место. - И угрожающе добавил: - Только уж тогда не хныкать.

Воронов невзлюбил меня, почему - не знаю. Возможно, чувствовал, что и он мне не нравится. Мне несимпатичны люди такого типа: властные, категоричные, насмешливые. В нем была скрытая каверзность, каждую минуту жди подвоха. Может быть, у него такой метод руководства: держать подчиненного в напряжении? Уступив в одном случае, он потом доказывал свою власть и преимущество в десяти других случаях. Так получилось и со мной. Я не поддался ему, не взялся за лопату и за грабли - одна зарубка, заставил дать место в вагончике - вторая.