Но Бокарев молчал, он и не слушал их разговор. В его солдатской жизни редко выпадали такие дни. На срочной и на сверхсрочной были увольнительные в город, были знакомые женщины. Но уже больше года, с первого дня войны, не было у него ни увольнительных, ни знакомых женщин. Пустынный вид деревни его не беспокоил. Он сам из деревни, из далекого приангарского села; днем деревня в поле, в лесу, на реке, на огородах. Тем более сейчас, без мужиков, хватает женщинам работы. И правильно, что не пошли в город. Пришли бы к вечеру, знакомства там сложные, долгие, придешь и уйдешь…

Его предположения оказались правильными. Набежали ребятишки, выполз старик в валенках и полушубке, пришли женщины, и, наконец, появилась Нюра, переодетая в сатиновое платье, с яркой косынкой на шее, в туфлях на босу ногу, и с ней бригадир Клавдия - миловидная женщина с пышной, еще стройной фигурой, в платке (под ним виднелись гладкие черные волосы), в жакете и в сапогах, плотно охватывающих ее сильные полные икры, - Бокарев уже не мог оторвать от нее глаз.

Он козырнул, молодцевато расправил плечи:

- Привет начальству!

- Здравствуйте, наши защитнички, - бойко ответила Клавдия..

- Такое, значит, дело, товарищ бригадир, - продолжал Бокарев, - есть предписание остановиться в вашем населенном пункте. Поживем день-другой, а хорошо примете, то и недельку. - Он снял фуражку, движением головы откинул назад свои красивые волосы. - Много нам не надо: крышу над головой, постель…

- Постель, наверно, широкую потребуете, - засмеялась пожилая женщина с высоко подоткнутой юбкой.

- Это уж как устроите, - в тон ей ответил Бокарев. - Еда у нас своя, а выпить не откажемся, если поднесете.

- Где ее достанешь, водку-то? - заметила та же пожилая женщина.

- А достанешь, вам же отдашь, чтобы до города довезли, - добавила другая и подняла высоко руку. - Вот так с поллитрой и голосуешь.

Бокарев внушительно заметил: