Я говорил с ним так, что другой на его месте исчез бы моментально. Но это был очень настырный и упрямый тип.

- Из чего? - спокойно переспросил он. - Его узнал Михеев, его узнала моя мама, на него показывает женщина, которая его закапывала. И, наконец, именно у него нашли промокашку.

Ребята, разинув рты, слушали наш разговор.

Я вынул из углей картошку, побросал в руках, отодрал сверху шкурку, посыпал солью, куснул.

Славик стоял и ждал, пока я проделал эту процедуру. Он был в моих руках и понимал это.

Андрей лениво поднялся, пошел в вагончик, принес табуретку.

Агапов сел, процедив сквозь зубы нечто вроде "благодарю". То, что он хам, я заметил сразу. Но раз ты хам, то будь хоть вежливым хамом.

- Твоя мама не утверждает категорически, что ее взял именно старшина, - возразил я, - она сказала: кто-то из них, то есть из двух солдат, взял промокашку.

- Да, она так сказала, тогда для нее это было неожиданно. А теперь она вспомнила и утверждает: промокашку взял старшина.

- Ну что ж, - согласился я, - промокашка, безусловно, доказательство. Но, понимаешь, не единственное. Там был еще кисет. Ты его видел?

- Видел, - нетерпеливо ответил Агапов.

Мои вопросы начинали его злить. Ничего, потерпит..

- Ты видел, что вышито на кисете?

Он помолчал, и я ответил за него:

- На кисете вышита буква "К". Значит, имя или фамилия этого солдата начинается на "К". А старшину зовут Дмитрий, фамилия его Бокарев. Так-то вот.

Но на Агапова это не произвело ни малейшего впечатления.