27

- Слыхали, дом продаете? - спросил покупатель.

Антонина Васильевна улыбнулась, подняла палец к уху, показала, что плохо слышит.

Соседка, Елизавета Филатовна, громко объяснила:

- Насчет дома спрашивают - как, продаешь?

- Продаю, продаю, - кивнула головой Антонина Васильевна.

- Переселяетесь?

- Уезжаю.

Покупатель оценивающим взглядом осмотрел избу.

- Далеко?

- В самую Россию, город Корюков, слыхали?

- Нет, однако, не слыхал.

Покупатель обошел дом, заглянул в спальню, потрогал стены:

- Дом-то кому принадлежит?

Антонина Васильевна недоуменно посмотрела на него:

- Кому… Мой он, дом-то.

- Они спрашивают, на кого дом записан, - объяснила соседка, - беспокоятся: купят, а потом наследники или еще кто объявится.

- Нету у меня наследников, - ответила Антонина Васильевна, - я в войну и мужа и сына потеряла. Одинокая я. Вот к сыну еду. Пропал безвестно в войну, а теперь нашлась его могилка. К ней и еду.

- Далеко ехать-то, - заметил покупатель.

- Далеко, - согласилась Антонина Васильевна, - я-то ведь дальше околицы не ездила. И не ехать нельзя. Сколько лет ждала: не мог он безвестно пропасть. Теперь хоть поживу возле его могилки.

- Поживи, Васильевна, да возвращайся, - сочувственно сказала соседка, - как ее начинать, жизнь, на новом месте?