Я молчал.

- Я иду на все уступки, а ты не хочешь, - сказал Воронов. - Не хочешь?

- Не хочу.

- Ах, не хочешь? Тогда я тебе скажу, почему ты увольняешься.

Интересно, что он еще такое придумал?

- В Сибирь едешь, в Бокари?!

Знает он об этом или догадался?

- Почему вы так думаете? - спросил я.

- Знаю. Мне положено все знать.

Я перебирал в уме всех, кто мог ему это сказать. Механик Сидоров - вот кто. Он единственный, кому я дал понять, куда еду. Впрочем, наша трасса похожа на африканскую саванну, известия здесь моментально передаются по какому-то беспроволочному телеграфу. Только в первые дни мне казалось, что здесь никто ничего друг про друга не знает. На самом же деле здесь знают все: и то, что надо, и чего не надо.

- Хотя бы и в Бокари, - ответил я.

- Внесли ясность, - сказал Воронов удовлетворенно. - Но ведь установлено: неизвестный солдат - старшина Бокарев. Признаю: установлено при твоем участии, я бы даже сказал - решающем участии.

- Я хочу это проверить.

- Неправда. Вопреки всем, вопреки самому себе, ты теперь хочешь доказать, что это другой. Как его, этот пожилой…

- Краюшкин, - подсказал я.

- Вот именно, Краюшкин..

В общем, он в курсе дела. Неудивительно. Ребята в вагончике, и механик Сидоров, и Виктор Борисович, и Люда - все в курсе дела. Почему бы и ему не быть в курсе дела?

- Рассуждаем дальше, - продолжал Воронов, - согласимся, что это Краюшкин. Признаем, что ты тогда положил нас на лопатки и теперь опять кладешь. Зачем же тебе ехать в Бокари?