- Она у нас ранняя бабушка, - улыбнулась Клавдия Григорьевна, - самая молодая солдатка осталась, теперь самая молодая бабушка. Иван где?

- В правление ушел, - ответила Анна Петровна, снимая передник и вытирая руки.

- Жаль, хотела, чтобы посмотрели вы его. У нее сынок большой, двадцать седьмой год пошел, военного времени сынок…

Обе женщины засмеялись.

- Вот могилками нашими интересуются, - пояснила Клавдия Григорьевна, - еще одного нашли… Нет, не Ивана. Или Бокарева, или этого, помнишь, старого-то солдата. Но ничего, розыск пошел - всех найдут… - Она потрепала мальчишку по голове. - Найдут дедушкину могилку.

- У меня дедушка живой, - возразил мальчик.

- То один дедушка, а это другой, - ответила Клавдия Григорьевна..

Анна Петровна присоединилась к нам, и мы пошли к могилам.

- Это он прадеда за дедушку принимает, - объяснила Клавдия Григорьевна про мальчика. - Вакулина отец приезжал, хотели Ивана, сына ее, - она кивнула на Анну Петровну, - взять на воспитание в Рязань, усыновить, чтобы фамилию его нес, потому Иван, сын ее, ну копия отец, - жалко, вы не посмотрели. Уговаривали ее: ты молодая, будешь свою жизнь устраивать, а внука нам отдай, мы его в городе воспитаем, одна у нас память осталась. Она не отдала, сама парня подняла. Гостить к старикам посылала, гостил он у них, и сами сюда старики приезжают. Ну и я была тогда вроде власть, когда закон-то был, безотцовский, сумела сделать, чтобы записали Ване отца - Вакулина Ивана, погибшего на фронте, и его старики родители подтвердили, и других свидетелей через суд собрала, - обошли мы тогда закон этот несправедливый. Вот у нее сын Вакулин и внуки Вакулины.

Когда мы еще шли по улице, она показала на деревянный колодец с длинным журавлем:

- Этот колодец солдаты нам и починили, измарались, испачкались тогда. Помнишь, Анна, каким твой Ваня из колодца вылез?

- Чистый негр, - сказала Анна Петровна.