- Селезнев шатается, не удержится Селезнев - в ближайшем времени сковырнется, - объявил Леня.

- От вашего завода на соискание войдете вы, - продолжала Наталья Кирилловна, - от института - я, Леонид и Шебодаев. Шебодаев бездарность, но он еще не получал Сталинской, ему хотят дать, его надо вставить обязательно,

Наталья Кирилловна говорила так откровенно не потому, что Сталинская премия была ей нужна, у нее их было две, а потому, что получение Сталинской премии означало признание ее работы, признание ее личности, а неполучение означало непризнание.

- Работу закончим в срок, - сказал Миронов сухо, - что касается выдвижения на премию, то ни один работник завода не может быть включен в список института.

- Что за чепуха! - возразила Наталья Кирилловна.

- Таково решение партийной организации, - сказал Миронов, хотя такого решения не было. - Как вы съездили?

В обращении с собой Наталья Кирилловна не допускала такого тона. Но уж очень нужен был ей Миронов.

- Ужасные гостиницы, - сказала она. - И во всем подражание Москве. Поезжайте в Прибалтику - там все самобытно, а у нас под одну гребенку. Построили в Москве такие павильоны, - она обвела рукой павильон, в котором они сидели, - пожалуйста, и здесь тенты, мороженое и девицы. - Она кивнула в сторону девиц, на которых поглядывал Леня.

- А чем вам не нравятся эти девушки? - спросила вдруг Лиля.

- Вам они нравятся?

- Очень. Молодые. Очень нравятся.

Медали на груди Натальи Кирилловны звякнули.

- Леня, попросите счет!

- Вы же их не знаете, - кривя губы, продолжала Лиля, - может быть, они совсем не то, что вы думаете! Пьют вино - разве это запрещено? Ведь мы тоже пьем.

- Я предпочитаю девушку с книгой, а не с бутылкой вина, - сказала Наталья Кирилловна.

- А они предпочитают бутылку вина. Кому до этого дело?

Миронов взял у официантки счет.