- Я имею с ними только деловые связи. Никаких разговоров…

- Будь вы бдительны, Колчин, - сказал вдруг следователь, - вы бы предотвратили не одну диверсию.

Слабость наших людей составляет не техническая отсталость, а политическая беспечность, слепое доверие к людям. Об этом нам с вами, Колчин, всегда надо помнить.

Эти два слова «нам с вами», сказанные с дружелюбной досадой, открыли перед Колчиным новую психологическую перспективу. Он хотел, чтобы с ним разговаривали, как с обыкновенным человеком, рядовым, простым человеком, хотел подчиняться сильной властной воле, которая бы думала за него, решала за него, берегла и охраняла его. "Именно это он услышал в словах следователя. Он понимал, что стоит за этим. Пусть! Лишь бы выйти отсюда на день, на час, а там он уйдет от них.

- С какими иностранцами вы имели и имеете дело?

Колчин перечислил фирмы, у которых принимал оборудование.

- Как они к нам относятся?

Подыскивая выражения, которые понравились бы следователю, Колчин сказал:

- Вряд ли они нам сочувствуют.

- Из чего это видно?

- Они люди другого мира.

- Конкретнее, конкретнее! Почему вы утверждаете, что они нам не сочувствуют? Колчин понял, что попался.

- Особенных фактов нет, - осторожно проговорил он и тут же испугался злой гримасы следователя, - но они думают, что мы не сумеем эффективно эксплуатировать аппаратуру, неопытны, не располагаем грамотными кадрами.

- Факты, факты! Что, это у них на лице написано? Факты давайте! Не забывайте, где вы находитесь, Колчин! Надо отвечать за свои слова. Домыслы и предположения никого здесь не интересуют. Только факты! Выкладывайте, выкладывайте! Факты, имена, разговоры!

- Я не знаю, насколько это существенно. Один их мастер, Мюллер, он уже уехал в Германию… Он вел монтаж девятого корпуса. Так вот Мюллер говорил, что эти девчонки, он имел в виду наших аппаратчиц, переломают оборудование и в конце концов взорвут завод. Мол, в Германии на таких аппаратах работают старые, опытные рабочие, а у нас девчонки.