Анатолий Рыбаков «Тяжелый песок»
- Откуда тебе это известно? - возразил Иосиф. - Да, в Городне, в Соснице что-то было… Что именно - мы не знаем. Я спрашивал у одного человека. "Да, - говорит, - расстреляли". За что? "Исдэлали попытку на немцив". Тоже, наверно, собрались мальчишки с пистолетами. За это расстреляли всех. То же самое случится у нас. Если наши сопляки не образумятся, я их сам образумлю. У нас еще ничего не было, никаких акций, и не будет! Мы им нужны и долго будем нужны - леса много, а весной они будут строить дорогу, до будущей осени мы продержимся, а там они возьмут Москву, война кончится, наступит мир, а то, что делают во время войны, нельзя делать в мирное время. Надо выждать, надо продержаться.
- У тех, кого сюда пригнали из Сосницы и Городни, убили детей. Чего им еще ждать? - сказал дедушка.
- Еще неизвестно, кого убили, кого нет, - возразил Иосиф. - Могли вывезти в Польшу, здесь близко фронт, и они опасаются, что евреи будут помогать красным. Так вот, скажи всем: не надо сеять панику, распространять слухи. Если Гриша еще раз сюда придет, я передам его Штальбе, это моя обязанность, если я ее не выполню, меня самого расстреляют. И его сыновей, если попробуют хоть пальцем шевельнуть, тоже передам Штальбе. Я отвечаю за семь тысяч жизней и обязан так поступать.
- От семи тысяч уже осталось пять, - сказал дедушка.
- Пять тысяч тоже люди, - сказал Иосиф. - И не лезь в это, отец! Если про тебя узнают, то расстреляют не только тебя, но и всех стариков.
Дедушка понимал, что скрывалось за этим предупреждением: истребляют не только детей, но и стариков. Дедушка знал об этом и без Иосифа. Он видел его насквозь: врет, будто детей увезли в Польшу, - детей расстреляли; врет, будто где-то еще сохранились гетто, - они уничтожены вместе с их обитателями; врет, будто немцы возьмут Москву и война скоро кончится, - они обещали взять Москву еще в октябре. И жизнь им здесь никто не сохранит, все врет, скотина, думает только о своей шкуре, а не о спасении людей. Прежний дедушка все это выложил бы Иосифу, прежний дедушка вытянул бы его палкой. Но палкой он не узнал бы того, что ему надо узнать: откуда известно Иосифу о том, что приходил Гриша, и о том, что мальчики что-то затевают?