- Правильно, правильно, только я думаю, Мише хватит. - Саша переставил рюмку Каневского себе. - Не возражаешь?

- Пожалуйста, - скривил губы Каневский, - могу пить, могу не пить.

- Закусывай! Видишь, какая у тебя котлетка? С жирком. Меня один старый шофер учил: закусывай жирненьким и пьян не будешь.

- Это точно, - подтвердил Леня, - жир впитывает в себя алкоголь, не дает ему проникнуть в организм.

- Пожалуйста. - Каневский склонился к тарелке. - Закусывать так закусывать, жирненьким так жирненьким.

Слава богу! Кажется, не надрался, аккуратно уминает свиную отбивную.

- Я хочу продолжить свой тост. - Глеб снова поднял рюмку. - Значит, за процветание западноевропейских танцев среди всех народов Башкирской республики: башкир, татар, русских, украинцев, евреев, черемисов, мордвы, чувашей и так далее… Некоторые на нас косятся, мол, халтурщики, люди вкалывают на производстве, а вы ногами дрыгаете, деньгу сшибаете. Нет, дорогие! Мы - люди искусства, социалистической культуры, социализма без культуры не бывает!

- Непонятно, о каком социализме вы говорите, - сказал вдруг Каневский.

- То есть как?! - опешил Глеб. - Я говорю о нашем социализме, который победил в нашей стране.

- Социализм не может быть наш или не наш, - глядя в тарелку, сказал Каневский, - социализм - это абсолютное понятие. Немецкие фашисты тоже называют себя социалистами. Вообще, пока существуют армия, милиция и другие средства насилия, нет социализма в его истинном значении.

Глеб растерянно молчал, потом заулыбался.

- Смотрите-ка, Каневский, оказывается, теоретически подкованный товарищ, а я и не знал.

И заторопился:

- Ладно, ребята, давайте по последней.

Все, кроме Каневского, допили. Глеб потребовал счет, объявил, сколько с каждого, все выложили деньги. Вышли на улицу. Было часов десять вечера. Моросил дождик Каневский нахохлился, поднял воротник пальто.

- Ну, кто куда? - не то спросил, не то распрощался таким образом Глеб и пошел с Сашей.

Пройдя несколько шагов, спросил:

- Что скажешь, дорогуша?

- Ты о чем?