Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

Ей нравилась обстоятельность Леднева, столь непохожая на нервозность и поспешность, которую проявляли обычно рукоЕкатерина Воронина порта. Нравились переходы от официального тона к дружескому и простому. Точно жили в нем два человека: один - сухой, действующий по твердо выработанному кодексу поведения, другой - человечный и все понимающий. Он обладал объемом власти, который позволяет сразу и окончательно решать дело. Кате, два года погруженной в заботы и мелочи портовой работы, казалось, что здесь, в этом кабинете, она приобщается к широкому, государственному решению вопросов. И это заставляло ее соглашаться с тем, что раньше казалось ей не совсем правильным.

- Замахиваться на всю систему мы не можем, - говорил Леднев, - плохая система, но все же система, сразу ее не опрокинешь. Начнем с вашего участка, закрепимся, докажем, что наше дело правое, а потом пойдем дальше. Эксперименты экспериментами, план планом. Отпустим вожжи - такая самодеятельность пойдет, все растеряем. Сработаете удачно навигацию - с будущего года продвинем ваше дело на весь порт, а может быть, и на другие порты. А торопиться - только делу повредим.

В Катином представлении это было не совсем так: отдельный участок не может работать изолированно. Или он должен подчиняться общему ритму, или навязать свой ритм другим. Но Катя не стала спорить. Благожелательность Леднева очевидна. Ей идут навстречу, она должна быть благодарна за это.

- Мне, по-видимому, придется проводить эту навигацию, - сказал Леднев, намекая на свое новое положение в пароходстве, - а вам придется руководить самым большим участком и к тому же вводить новую систему. Так что начинаем с вами новую жизнь. Провалимся - так оба. - Он с доброй улыбкой посмотрел на Катю. - Помню, как вы защищали диплом. Теперь вы его реализуете.

- Я два года ждала этого, - сказала Катя.

Леднев бросил на Катю быстрый, мимолетный взгляд.