Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

- Если дальше так пойдем, - сказал Мелков, - то придем до срока. Часа два на графике сэкономим.

Механик Муртазин, невысокий, коренастый татарин, рыжеватый, с рассеченной верхней губой и с тремя обрубленными на левой руке пальцами, стоял, прислонясь к двери, в той независимой позе, которую он всегда принимал, разговаривая со штурманами и даже с самим капитаном. При словах Мелкова он презрительно улыбнулся и не удержался, чтобы не задеть верхнюю команду:

- Два часа на рейсе сэкономим, а потом суток трое простоим… Экономия!

- Грузчиков у них не хватает, - как бы не замечая ни тона, ни иронии Муртазина, сказал Воронин. - Надо будет поставить команду на выгрузку.

Нервное лицо Муртазина сразу посерело, раскосые глаза еще больше сузились.

Воронин повернулся к Сутырину, пристально посмотрел на него.

- Подготовите списки людей, которых сумеем поставить на разгрузку.

- Слушаюсь, - ответил Сутырин.

- Теперь у Сергея Игнатьевича дело веселее пойдет, - ни к кому не обращаясь, сказал Воронин. - Он у нас теперь человек женатый, молодой женой обзавелся.

- Да уж, так вот… - озадаченно пробормотал Сутырин, чувствуя, что возражать нельзя.

Мелков повернул к ним свое бледное, болезненное лицо.

- А мне-то жена говорит: «К Сутырину супруга приходила». Какая, думаю, супруга? Все был один, а тут на тебе.

На самом же деле жена сказала Мелкову, что у Сутырипа ночевала посторонняя женщина и какое это безобразие - так делать на глазах у людей.

- Да уж бабам только языки чесать, - сказал Муртазин, давая понять, что и его жена говорила ему об этом.

- Познакомил бы, - сказал Воронин. - Твоя-то у моей дочери работает?