Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

- Ты как узнал, что мы придем? - спросил Сутырин.

- Позвонил диспетчеру, он мне и сказал, - ответил Алеша с нарочитой небрежностью, которой десятилетние мальчики показывают, что им доступны дела и поступки взрослых.

Сутырин потрепал его по голове. Совсем взрослый парень!

- Мама ушла в трест ресторанов и кафе, - сказал Алеша, - у нее отчет.

Впервые в разговоре с отцом он упомянул о матери, словно намекал, что настало время поговорить о ней.

Сутырин оставил Алешу на теплоходе и пошел в контору, снял трубку, позвонил в трест и попросил к телефону Сутырину.

- Здравствуй, Клара! Это я говорю, Сергей.

- А… - послышалось в трубке. Она, видно, смешалась, но только на мгновение, потом овладела собой. - Слушаю.

- Вот что, - начал Сергей, не зная, как ему приступить к делу, - я тут хотел насчет Алеши поговорить, - может быть встретимся?

- А что говорить-то? Чего встречаться?

- Видишь ли, как тебе сказать… Я скоро комнату получаю. Вот. Ну и подумал: ты на работе, он один, - может быть, ему перейти ко мне жить?

Несколько секунд она молчала. Он слышал в трубке ее ровное дыхание. И по этому зловещему молчанию, которое он так хорошо знал, он понял, что она готовит ему обдуманный и жестокий ответ.

Молчание длилось слишком долго.

- Алло, алло! Ты слушаешь? - спросил Сутырин.

В ответ она медленно и раздельно, с громкостью, рассчитанной на то, чтобы ее услыхали сослуживцы, произнесла:

- От алиментов увиливаешь? Родному сыну денег жалеешь?.. Ах ты подлец!

И бросила трубку.