Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

Глава двадцать вторая

Клара пришла к Ермаковым с Алешей: знала, что Ермаковы постесняются при ребенке говорить плохое о ней, а сама она сможет говорить о Сутырине что угодно.

- Отпустила бы Алешу погулять. Ни к чему ему взрослые разговоры слушать, - сказала Мария Спиридоновна.

- Ничего, - вызывающим тоном ответила Клара, с нарочитой заботливостью поправляя на Алеше воротничок, - он ужо большой, все понимает, пусть знает, какой у него отец.

Клара располнела, обрюзгла. Выражение подозрительности, которое было на ее лице и раньше, теперь дополнялось выражением обиды - точно все были виноваты в ее неудачах. Клару сняли с работы и отдали под суд. Сообщить об этом она и пришла к Ермаковым.

- Запутали меня. Женщину легко запутать. Кругом завистники одни. Вот посадят меня, что с Алешей будет? Отец бросил, любовницу завел, ему и дела нет до собственного ребенка.

- Это ты зря! - возразил Николай. - Сергей Алешу никогда не бросит.

- Бросил уже! - отрубила Клара. - Бросил! Подумаешь, отделался тремя сотнями в месяц. А ребенка одеть, обуть надо, накормить.

- Ты же сама не хотела с ним жить, - сказал Николай.

- Когда это было? Разве я от него ушла? Он сам ушел. Когда не хотят семью бросать, из дому не уходят. Мало ли что бывает между мужем и женой! Поругались - помирились. A он ведь ушел. Подумаешь, шоколадки сыну покупал! Шоколадками отделывался! Ребенку есть нечего, а он шоколадки покупал… И все этой своей… квартиру снял в Ведерникове… - Лицо Клары исказилось злобой. - Думал, наверно, я ничего не знаю. Нет, дорогой, я все знаю, все!

Алеша сидел, не поднимая глаз, Соне стало жаль мальчика.