Анатолий Рыбаков «Екатерина Воронина»

Глава двадцать четвертая

Анастасия Степановна засуетилась, собирая гостинцы и все, что наказывала прислать грозная свекровь.

- Разве угодишь старой? Что ни сделай, все нехорошо. Ты уж, Катерина, так и скажи: что могла, достала, а чего нет, того нет. И мне тоже некогда по магазинам бегать.

Катя приехала на пристань. Ирины там не оказалось.

Леднев, без кителя, в сетке с короткими рукавами, возился с мотористом в лодке. Он выскочил на поплавок, взял Катю за руку, повел в будку. Все это он проделал, не говоря ни слова, с деланно-непроницаемым выражением лица. Катя покорно шла за ним, понимала, что Леднев шутит, но не понимала, что эта шутка означает. В будке Леднев, продолжая одной рукой держать Катю, другой снял телефонную трубку и так, с трубкой в руке, набрал номер.

- Это ты? - спросил Леднев в трубку. - Ну, теперь разговаривай.

И передал трубку Кате.

- Слушаю, - сказала Катя.

Она услышала голос Ирины, тоненький и приветливый.

- Если бы вы знали, Екатерина Ивановна, как мне жалко. Папа меня поздно предупредил, и я уже обещала встретиться с ребятами. Ужасно жалко.

- Ничего не поделаешь, - сказала Катя, - поедем в другой раз.

- Обязательно, - ответила Ирина, - обязательно.

Катя повесила трубку. Леднев стоял рядом с тем же деланно-непроницаемым выражением лица. Потом сделал головой движение, означающее: «Ясно? И чтобы ко мне - никаких претензий».