Анатолий Рыбаков «Роман-воспоминание»

Дождусь ли?

Рукопись «Одинокой женщины» я отнес в «Знамя». Главному редактору Вадиму Кожевникову роман не понравился.

- Что у тебя за грузчики. Толя? Разве это пролетариат, рабочий класс? Какие-то темные, забитые люди! А ведь описываешь город Горький, город с революционными традициями! Разве у Максима Горького такие грузчики, такие рабочие?

- А какие они у него?

- Они были эти… Как они?.. Гринберг, какие рабочие были у Максима Горького?

Гринберг, один из послушных критиков того времени, сотрудник журнала, маленький, толстенький, озадаченно моргает глазами:

- В каком смысле, Вадим Михайлович?

- Эти… Как их?.. Ну, роман у Горького?.. О рабочем классе…

- Вы имеете в виду «Мать», Вадим Михайлович?

- Точно - «Мать»! Правильно, «Мать»… Ниловна… И сын ее Власов, кто они были? Ну… эти… социал… социал…

- Социал-демократы, - подсказывает Гринберг.

- Именно! Социал-демократы! Вот кем были рабочие на Волге! А у тебя. Толя, кто они? Голь перекатная! Роман придется переписывать…

Отнес я роман в «Новый мир». И через некоторое время получил от его главного редактора Константина Симонова такое письмо:

 

«Многоуважаемый Анатолий Наумович!

 

Вчера дочел ваш роман. Мне он кажется хорошим, а многое в нем и очень хорошим. В то же время надо подумать над Ледневым - он как-то не дается в руки… Следует его раскрыть от него самого, изнутри - каков он для самого себя, каким он кажется сам себе, причем раскрыть щедро на целую большую главу… Я еду сегодня вечером на дачу, буду там весь день завтра, если заедете в течение дня - буду рад. Роман ваш будет со мной для разговора.

Жму руку, от души поздравляю с книгой, хорошей и душевной.

 

Ваш К. Симонов . 9 ноября 1954».