Анатолий Рыбаков «Роман-воспоминание»
- Неправда! Ничего он вам не говорил. Просто вы знаете про обсуждение некролога на секретариате.
Воцарилось молчание. Я сказал:
- Я, Александр Трифонович, никогда не лгу. К тому же порядочные люди не выдумывают сказок, хороня своих друзей. И, наконец, я ни разу не был на ваших секретариатах, не знаю и знать не хочу, что вы там обсуждаете.
Вмешался кто-то из друзей, скандал погасили.
В третий раз встретились мы с ним в 1964 году в редакции «Нового мира». Я сидел у Аси Берзер, мы работали над рукописью «Лета в Сосняках». Первоначально роман назывался «Лиля». Однако Твардовский возразил: «Чересчур легкомысленно» - и потребовал сократить историю жизни Лили на «московских тротуарах», а это было главным в романе. Я огорчался, Ася меня успокаивала: ничего страшного, многое из того, что уберется, перенесем в конец, вещь от этого не пострадает, важно опубликовать.
И вдруг входит Твардовский, хмуро посмотрел на нас:
- Работаете?
- Корежим потихоньку, - ответил я.
- Корежите?.. Тема серьезная, а вы примешиваете к ней беллетристику.
- Что плохого в беллетристике?
- Беллетристика угождает дурному вкусу. Боборыкин был беллетрист.
- Беллетристика - от французского «belle lettre» - красивое письмо. Это у нас ему придали уничижительный смысл.
- Анатолий Наумович! Не будем спорить! Если вы считаете, что вас здесь «корежат», то, пожалуйста, можете отнести свой роман в другой журнал. У нас портфель достаточный.
- Я принял поправки. Видите, работаем…
- Вот и работайте…
Повернулся и вышел.
Такие столкновения с Твардовским были у меня в прошлом. И все же «Лето в Сосняках» он напечатал, даже поторопился напечатать пораньше. Роман планировался на 1965 год, но в октябре 1964-го Хрущева сняли, Твардовский понял, куда все повернется, и перенес публикацию на декабрь 1964-го. Антисталинский пафос романа ему нравился. В сущности, Твардовский был единственным смелым редактором в стране. Ходил к Хрущеву, пробил «Один день Ивана Денисовича», печатает то, чего не осмеливаются печатать другие. Больше идти не к кому. Твардовский - крупная фигура в государстве, не появится ли у него возможность сказать о «Детях Арбата» в высших инстанциях, вдруг как-то изменится конъюнктура в пользу моей книги?.. Но для этого прежде всего он должен ее прочесть.