Анатолий Рыбаков «Роман-воспоминание»

- Ну, Анатолий Наумович, отзывы эти нам передали для поддержки романа.

- Да. Публикация романа - серьезная антисталинская акция. Именно на этой акции все и настаивают.

Он молчал некоторое время, обдумывал, потом сказал:

- Вы меня не убедили в отношении убийства Кирова. Но ваша убежденность, что роман необходимо издать, на меня подействовала. Договоримся так: прочитайте снова роман, внесите поправки, какие считаете нужными после нашего разговора. Подумайте, подумайте, где можно.

- Я, конечно, прочитаю, но в концепции романа ничего менять не буду.

- Понятно, понятно, просто учтите наш разговор. И дайте мне. Только первый экземпляр, а то я читал совсем слепой, больше не могу. Ведь все ко мне несут, видите… - он показал на толстую папку, - новый роман Дудинцева «Белые одежды».

- Дудинцев - герой. Он писал этот роман много лет, голодал, бедствовал после разгрома «Не хлебом единым», а все же работал! Хороший роман, я его читал.

- Возможно, только очень большой, страшно за него браться.

- Зачем вам приносят рукописи, Александр Николаевич?

Дайте свободу, чтобы люди могли говорить, что хотят. Сами дайте, от имени советской власти. Хватит страха, запретов, невыносимо уже. - Ладно, ладно, все образуется… Он встал, проводил меня до двери.

- Приносите роман, только просмотрите, просмотрите. Ведь роман ваш попал ко мне как к частному лицу, а теперь вы дадите мне его официально, значит, надо будет принимать решение.

Я остановился в дверях.

- Только без ИМЭЛа, Александр Николаевич, ИМЭЛ должен заниматься историческими трудами, а не художественными произведениями.

- Посмотрим, посмотрим, дайте мне хороший экземпляр.

- Ну как? - спросила Таня в машине.

- Трудно сказать… Человек, видимо, неплохой, смекалистый, но растерянный. Власть взяли, а что с ней делать, не знают.

Таня сидела на заднем сиденье, я повернулся к ней:

- Я тебе прочту четверостишие, скажи, кто автор.

Портретов Ленина не видно, Похожих не было и нет. Века уж дорисуют, видно, Недорисованный портрет.

- Не знаю, кто автор. Почему ты спрашиваешь?

- Яковлев сказал, что у них дома висел только портрет Ленина. Вот и вспомнилось… Едем, запишем этот разговор, придется снова вкалывать: он требует переделок. В общем, «побредем ужо, Марковна».

Танино отчество - Марковна, как и у жены протопопа Аввакума. И когда предстоял очередной круг работы, я повторял его слова: «Побредем ужо, Марковна», добавляя от себя: «голубушка моя милая».