«Роман-воспоминание»

Громыко. …Видимо, жестковато поступили в свое время с Ахматовой, Цветаевой, Мандельштамом, но нельзя же, как это делается теперь, превращать их в иконы… Видимо, члены Политбюро недавно читали разосланный нам документ, в котором т. Никонов предлагает реабилитировать русских буржуазных экономистов А. В. Чаянова, Н. Д. Кондратьева, А. Н. Челинцева и Н. П. Макарова. Разве можно это делать? Мы не можем быть добренькими. Тут сомневаться нечего».

Это говорилось на исходе второго года перестройки.

Во время трехмесячной работы над романом в «Дружбе народов» я доходил до белого каления. Теперь, после прочтения этой стенограммы, я винюсь. Баруздин, Теракопян, Смолянская, - у них были связаны руки, они сами находились под прессом. Первый человек в тоталитарном государстве - Горбачев запретил давать трибуну молодым интеллектуалам, называя их «всякой падалью», требовал для исправления возить работников искусства в колхозы, оценил XX съезд и мой роман как «самый дорогой и самый желанный подарок врагу». Второй человек в государстве - Лигачев - ведет расследование, почему «Дружба народов» посмела анонсировать «Детей Арбата». Что в этих условиях могли сделать сотрудники журнала?

Страна в отчаянном положении, а ее руководители рассуждают о покойных поэтах Ахматовой и Цветаевой, которых не читали, цедят сквозь зубы об уничтоженных в лагерях Мандельштаме, Кондратьеве, Чаянове («видимо, жестковато поступили»), дрожат перед тенью дедушек Евтушенко и отца Трифонова, поносят романы Быкова, Можаева, Рыбакова. Больше им делать нечего! Напрасно американские советологи приписывают себе честь развала СССР. Достаточно оказалось наших собственных управляющих.

Я прочитал оба тома мемуаров Горбачева (1233 страницы). Протоколы заседаний и казенных встреч, длинные речи автора, эйфория по поводу бесчисленных заграничных вояжей. Цитирую: «Вот в таком виде… чета Горбачевых предстала перед собственной страной и миром».

Кто еще мог написать такое о себе? Ленин? Сталин? Брежнев? Первый - интеллигент все-таки, второй - учился в духовной семинарии, третий - инженер из рабочих, знал себе истинную цену. Хотели ему вписать в доклад цитату из Маркса, он отмахнулся: «Бросьте, ребята, кто поверит, что Ленька Брежнев читал Маркса?»

«…Со стороны Ростова в село ворвались немецкие мотоциклисты. Федя Рудченко, Виктор Мягких и я стояли у хаты. "Бежим!" - крикнул Виктор. Я остановил: "Стоять! Мы их не боимся"». Так героически, в 11-летнем возрасте началась руководящая деятельность Михаила Сергеевича, успешно продолженная в комсомольских и партийных аппаратах, в марте 1985 года он стал Генеральным секретарем ЦК КПСС - хозяином в партии и государстве.

233