Анатолий Рыбаков «Роман-воспоминание»
Гостям пришлось ретироваться.
Бродского я больше не видел и стихов его не читал.
Но здесь, в Париже, в Институте славянских языков, рассказывать эту историю не хотелось. Ответил так:
- Я - старый человек, вырос на Пушкине, Лермонтове… Новая поэзия мне, наверно, недоступна. Как поэта я Бродского не знаю. Но моя жена, мои друзья говорят, что он очень одарен. У меня нет оснований им не верить, и я присоединяюсь к их суждению: Бродский - талантливый поэт.
В ответ - аплодисменты. «Вот как здесь любят и ценят Бродского», - подумал я.
Поздно вечером мы вернулись в отель. Таня протянула мне номер «Русской мысли».
- Купила утром, не хотела тебе показывать. Газета от 23 сентября 1988 года, заметка: «Иосиф Бродский в Копенгагене». «Вопрос:
- Что вы думаете о публикации книги Рыбакова «Дети Арбата»?
Бродский:
- Что я могу думать о макулатуре?
Вопрос:
- Но ведь книга пользуется фантастической популярностью? Бродский:
- Разве так редко макулатура пользуется популярностью?»
Не забыл, значит, Бродский нашей встречи в Переделкине. Прочитай я его интервью утром, вечером в Институте славянских языков наверняка и я бы ее припомнил. Но я газеты не читал, а публика в зале прочитала. И на вопрос о Бродском ждали от меня другого ответа. Оттого и аплодировали. Наверное, Таня поступила мудро.
В Институте после встречи подошла ко мне вдова писателя Осоргина, спросила про Арбат, про Сивцев Вражек. Голос тихий, печальный, в глазах - тоска. Я сказал ей:
- Книги вашего мужа будут скоро читать в России.
Она промолчала, видимо, ни во что уже больше не верила. И я в который раз подумал о том, как трагична судьба моей страны, лишившей родины миллионы людей: до революции, после нее, во время второй мировой войны, в семидесятых и восьмидесятых годах, в теперешнее время, когда уезжают люди из стран так называемого СНГ. Я встречался за границей со многими русскими писателями и был убежден: зарубежная русская литература должна вернуться на родину. Где бы ни жил русский писатель, каковы бы ни были его политические взгляды, его книги принадлежат русской культуре.
Искусственно созданный в СССР Союз писателей тем временем разваливался. Реакционное крыло сосредоточилось в Союзе писателей РСФСР, возглавляемом Юрием Бондаревым. Писатели - сторонники реформ создали объединение «Апрель», названное так в честь апрельского пленума ЦК, положившего начало перестройке. И вечера устраивали, и журнал выпускали, однако носило это характер скорее политический, чем литературный.
Назрела необходимость создать то, что есть в каждой цивилизованной стране - ПЕН-клуб, единственную в мире демократическую писательскую организацию.
В предшествующие годы мы этого права были лишены - в стране существовала цензура, это противоречило основополагающему принципу ПЕН-клуба - свободе творчества. Это препятствие устранено. Шестьдесят два наиболее авторитетных писателя, представляющих все жанры литературы, вошли в организационный комитет русского