Воробьев (опасливо посмотрел в зрительный зал). Не надо. Договорились - между нами.

Колесов. Ясно. Соблюдем условия.

Стук в дверь.

Войдите!

Вошел Князев.

А вот и товарищ Князев! Легок на помине. Здравствуйте, товарищ Князев. Вы знакомы?

Князев. С кем я только не знаком. Вечер добрый!

Воробьев. Здравствуйте! (Хочет уходить.)

Колесов. Нет, я очень прошу вас остаться. Мне просто даже физически хочется вас задержать.

Воробьев (улыбнулся через силу). Этого не требуется. Я располагаю временем. А если Князев привез свидетельство моей правоты? Неудобно получится, Иван Матвеевич. А?

Колесов. Вы для меня лазеек не ищите - не пользуюсь.

Князев. Разговор у вас странный. Я не помешал?

Колесов. Что там в Европах, товарищ Князев?

Князев. Много примечательного в Европах, товарищи. В конце концов, об этом можно прочитать в любом путеводителе. Так вот…

Князев проходит к правому порталу.

Темнота.

Луч света на лицо Князева.

Живет в Париже маленький, изящный француз Жюль Морэ… Букинист. Торгует книгами на набережной Сены. Очень не молодой человек, коммунист, он расплакался, узнав, зачем я явился к нему. Он тоже знал Беляева под другой фамилией.

Темнота.

Свет.