Картина седьмая

Перед домом, где живут герои. Ранний вечер. Появляется подвыпивший Василий Нырков.

Василий (истошно). Константин! Константин! Константин! А-а-а!..

Марфа (мгновенно появляясь на балконе). Тише ты, тише ты! Чего горло рвешь, оголтелый? Давай-ка поворот отсюда!

Василий. А, Марфа Федоровна, бесподобная тетя, вы мне ни к чему. Мне Парамонова подайте, знатного экскаваторщика.

Марфа. Спит Костя-то. Притомился после работы.

Василий. Спит? А сны какие видит, Марфа Федоровна? Может, райские сны видит, а я хочу смутить… Константин!

Свиридова (открывая окно). Не кричите, Нырков, под окном. Люди спят. Марфа Федоровна, вы действительно разбудите Константина Ивановича. Не отстанет ведь.

Марфа (ворча). А он что, дружина какая для этой пьяни? (Ушла.)

Василий. Ты, бутурлиновская, помалкивай. Сон бережешь, что ли, Костькин? Гляди, промахнешься… У него ведь, кроме тебя…

Парамонов (появляясь). А ну, замолчи! Открой только рот - забудешь, как звали тебя. Чего надо?

Свиридова скрылась в окне.

Василий. Костя! Объяви мне, Константин что ты из себя являешь? Какое твое положение среди рабочего класса… и вообще. А по-моему, ты жалкая легавая собака, и я просто не знаю, как мне дальше с тобой водиться. Так я понимаю положение.

Парамонов. Положение ты понимаешь правильно. Водиться нам ни к чему… особенно сегодня. А потому - привет!

Василий. И это все слова?

Парамонов. Какие же еще?