Часть 1

Глава 1

Первые лучи восходящего солнца игриво заглянули в окно, бесцеремонно протиснулись между краями занавески, отпечатав ее узоры в виде симметричных ромбиков и цветов на стене и навязчивым пятном расплылись на лице спящего Сережки.

Мальчик недовольно поморщился, но неугомонный солнечный свет, непереставая играть, как будто приглашал проснуться и присоединиться к нему в моционе многовекового утреннего обхода, так что Сережа все-таки открыл глаза, свои большие, как блюдца, красивые карие глаза, в которых света было больше, чем во всех собранных вместе солнечных лучах.

Но, по мере пробуждения, пелена грусти заволокла его взор, потому что он вспомнил то, что на какое-то мгновенье стерли из памяти сон и безмятежное теплое утро.

Лялька уехала… Лялька, Ольга, его любимая сестричка, так прекрасно заменявшая ему постоянно занятую на работе мать, несмотря на разницу в возрасте, сумевшая стать не только заботливой нянькой, но и самым преданным и лучшим другом, уехала навсегда в Израиль.

Как и с чего все началось? То ли с появления в их доме злополучного Семы Галкина, юноши, при виде которого у Ольги радостно загорались глаза, и потом, после его ухода, появлялся на лице тот отпечаток мечтательной рассеянности, заметно выделяющий влюбленных людей. То ли с долгих задушевных бесед на кухне, когда собирались взрослые, и, прислушиваясь к ним, Сережа стал понимать, что не все так благополучно в мире, который, начиная со школьной скамьи, для него возводили в ореол святости, и не так чисты люди, составляющие иерархию государства, окрещенного тем же Семой Галкиным тоталитарным, - и так постепенно омрачалась вся безоблачность идей, насильно навязываемых ему с младенчества.

Если бы был жив отец! Сережа плохо помнил отца; обрывки воспоминаний, запечатлевшихся в мозгу тогда еще трехлетнего мальчугана, сохранили образ больного осунувшегося человека и ассоциировались всегда с беспредельной тоской, которая читалась в глазах у матери, с тихими всхлипываниями сестры, с тишиной, но не обычной, умиротворяющей, а неприятно - настораживающей, царящей в квартире, с грустными вздохами, как будто выжидающими момента, чтобы перерасти в громкий душераздирающий плач.

И еще он помнил запах лекарств.

1