Акцентуация на словосочетании "наш фильм" Сереже явно не понравилась. Он откинул рукой ниспадающую на глаза челку, скривил губы в презрительном смешке и надменно произнес:

- А тебе это не нравится?

Сережа выпятил вперед грудь; в глазах стоял туман; ему казалось, что его хотели унизить, и он знал. что должен, просто обязан получить приличную роль в "Кортике", хотя бы для того, чтоб заткнуть за пояс этого прилизанного слюнтяя, а тот, в свою очередь, растерялся, слишком по-детски надул губы и робко произнес:

- Что я такого сказал? Что тебе не понравилось?

Но Сережа его уже не слушал; видя, что противник пошел на попятную, он просто скользнул по нему надменным взглядом и, демонстративно отвернувшись к белобрысому, уже весело заявил:

- Спорим, что ты будешь играть рыжего Генку?

- Ну, - немногозначительно ответил Владимир.

- Я, когда книгу читал, именно таким его и представлял, а тот, часом, не Славка- музыкант?

- Нет, тот главный, Поляков.- Володя поморщился; явно, что Мишей Поляковым желали быть все.

- Хм… - Сережа окинул оценивающим взглядом Игоря Шульженко. - Какой же это Поляков?

Последняя фраза была сказана уже вполголоса. Он и так чувствовал, что переборщил, и надо было пожалеть маму и не зарекомендовать себя на студии взбалмошным, дерзкими, своенравным мальчишкой. И тем более, повернувшись к двери, Сережа поймал на себе взгляд самого Анатолия Наумовича Рыбакова, который, оказывается, все это время никуда не уходил и с интересом наблюдал за своеобразным знакомством мальчишек.

"Ну, все, это конец моей киношной карьере", - пронеслось в голове у Шевкуненко, и он не знал, как себя вести дальше.

- Анатолий Наумович, - обратился он к Рыбакову после небольшой заминки, - помните, когда Вы описывали организацию детского клуба, руководство кружка было недовольно и по-всякому тормозило, а потом, во время спектакля, хвалилось, что не пожалело для этого дела никаких сил. Это, что, была иронизация?

Сережа сам не понял, как с его уст сорвались эти слова, но было уже поздно, а Рыбаков растерялся. Он не мог понять, как то, что поначалу укрылось от него самого и было обнаружено лишь при редактировании, и что было пропущено цензорами, оказалось замеченным этим двенадцатилетним ребенком. Он молча улыбнулся и взглянув в красивые и умные глаза стоявшего перед ним мальчика, чуть было не воскликнул "Эврика", - перед ним находился его долгожданный Миша Поляков, лидер по натуре, обладающий незаурядным умственным потенциалом. Это чувствовалось в глазах, манере поведения, в речах такого удивительного мальчика. "Еще бы, сын Юрия Александровича не мог ударить в грязь лицом", - пронеслось у Рыбакова в голове, а вслух он произнес:

- Молодец! - потрепал Сережу по волосам и отправился к постановщику Коле Калинину утверждать Сергея Шевкуненко на главную роль.

10