*****

Сережка знал, что он красив. Он чувствовал это по восхищенным взглядам девчонок, по любовным посланиям, которые он ежедневно находил в своем почтовом ящике, и, когда Нинка Русакова, самая красивая девчонка класса, сама навязалась проводить его до подъезда и полезла к нему целоваться, его мнение о себе, как о местном Алене Делоне с улицы Пудовкина укрепилось окончательно. Надо отметить, такая самоуверенность и внимание со стороны слабого пола никоим образом не сделали из него молодого Дона Жуана.

Сережа любил, чтоб все выглядело красиво, эффектно, а после того, как стал сниматься в "Кортике", еще и театрально. "Жизнь - театр, и все мы в нем актеры". Отношения с девчонками должны были походить хотя бы на один из множества прочитанных им романов, а влажные пухлые губы Русаковой, наслюнявившие ему рот, не ассоциировались у него ни с Ирэн Форсайт, ни с Наташей Ростовой и вызвали поначалу смех, сменившийся отвращением, так что он долго отплевывался в лифте и весь вечер не подходил к телефону.

Вот и сейчас, он не мог не обратить внимания, как на него заглядывается невысокая рыжеволосая Варя Смирнова. Веснусчатая, круглолицая, она не умела кокетничать и щеголяла своим мальчишеским характером, а после съёмок все вечернее время старалась проводить в комнате у ребят (вся съемочная группа была расквартирована в летних домиках местного пансионата).

Находившись за день в юбке и белой кофточке, она с удовольствием переодевалась в брюки, и, распустив свои прилежные косички, уже никак не напоминала ту активную принципиальную пионерку, которую ей приходилось играть. Она любила влезать по ночам к ним в окно, и раз перемазала губной помадой крепко спящего Игорька и над кроватью Дичковского приклеила липкой лентой записку "Вовка - дурак". И только Сережку не тронула, а тот в свою очередь, проснувшись от шума, решил себя не выдавать и, притворившись спящим, сквозь прищуренный глаз с любопытством наблюдал за ее проделками, а, когда Смирнова подошла к нему и попыталась с материнской заботливостью поправить его одеяло, слишком артистично простонал:

- Варечка, любовь моя.

Варю сразу, как ветром сдуло; зато все последующие дни у нее радостно блестели глаза и она краснела при виде Сережки, и старалась по-возможности коснуться его руки, и он, осознавая, что сыграл с ней злую шутку, с искренним сочувствием принимал ее ухаживания.

14