Существенную роль в его окончательном решении оставить школу сыграла также внезапная смерть Николая Калинина - режиссера-постановщика «Кортика» и "Бронзовой птицы". После кончины Юрия Александровича это была первая смерть, которую Сережка воспринял очень болезненно. Всегда снисходительный к его капризам, Николай Артемович относился к Сережке с отцовской заботливостью, и сам факт ухода этого приветливого, добродушного человека, с которым еще несколько месяцев назад бок о бок трудился, именно трудился, ибо с первых минут, как начались съемки, он сумел внушить ребятам, что это не простое подфортившее приключение в их жизни, а трудоемкая работа артиста, и мальчишки это поняли, теперь его гибель от менингита казалось нелепой трагедией, а для Сережи со свойственным его возрасту юношеским максимализмом еще наводила на мысль о быстротечности жизни, так что желание продуктивно использовать каждую минуту для дела, которое не только пойдет ему впрок, но и оставит свой отпечаток в истории, укрепилось и переросло в самоцель. Ему хотелось сниматься, сниматься и сниматься."Пока я молодой, красивый и живой", - сам себе внушал он, ибо, как ему казалось, потом могло что-нибудь произойти и нарушить всю вереницу запланированных им лихих деяний, и тогда любую передышку, растраченную на рутинное он сам себе никогда бы не простил.

*****

"Я Вас люблю… Ибо нет в мире ничего лучше, нет ни человека, ни зверя, ни цветка, ни звезды лучше и прекраснее, чем Вы"

Мысленно цитируя Куприна, Сережа никоим образом не собирался уподобляться Желткову, - такая пассивная самоотреченность была не в его характере. И все же, любуясь Женечкой Симоновой, он переживал ту эйфорию первой влюбленности, когда замирает что-то в груди, и трудно перевести дыхание, и непреодолимое кажется вполне доступным, и можно сворачивать горы, и хочется верить, что в этом нуждаются, и все блаженство, подпитанное одной лишь верой, приукрашенное фантазией и закрепленное мечтой, временами омрачается страхом недосягаемости того милого и идеального, составляющего весь смысл существования, омрачается, но ненадолго, ибо безответность означает верную смерть, а на перепутье счастья и гибели всегда найдется крупица надежды, поддерживающая нелепый опьяняющий самообман.

20