Он любил Зою Алексеевну. Всегда внешне суровая, подчас резкая и бестактная, она располагала к доверию и во многих вопросах, касающихся Сережиного поведения, в спорах с Полиной Васильевной принимала Сережкину сторону.

Ему казалось, что она читает его мысли, ибо ей удавалось предугадать и правильно истолковать каждый его шаг.

- Да, перестань ты, Полина, - часто она отвечала на жалобы подруги, - Сын у тебя хороший; классный, умный пацан у тебя растет, разве он виноват, что в дурной стране родился?

- Я знаю, что он хороший, - всегда соглашалась с ней Полина Васильевна, - Но я боюсь за него; его ум и характер до добра не доведут.

- А ты, конечно, хочешь, чтоб он был у тебя шаблонным середняком?

- Нет, не хочу, - Полина Васильевна печально улыбалась, - А, может, и хочу, так спокойнее.

- Брось, Полина, - Зоя Алексеевна отмахивалась рукой, - Вон, посмотри на моего Юрку, племянника. Он, хоть и родня мне, а Сережку я люблю больше.

- Я позавчера прилетела из Нью-Йорка. Было у Вики, - Зоя Алексеевна раскрыла сумочку, - И кое- что вам привезла.

Она достала и протянула Полине Васильевне аккуратно запечатанный голубой конверт.

Сережка удивленно взглянул на то, как Полина Васильевна радостно потянулась к письму. Руки ее непослушно дрожали, надрывая конверт. Она поспешно развернула два исписанных мелким почерком листа и принялась читать. Сережка исподлобья наблюдал, как меняется выражение ее лица: из напряженно- возбужденного оно потихоньку становилось более спокойным, и глаза счастливо заблестели от наполнивших их слез.

Зоя Алексеевна молчала; молчал и Сережа.

- Это от Ляльки, - Полина Васильевна протянула письмо Сереже.

- А как Лялька передала Вам письмо?- Сережа обратился к Зое Алексеевне, но сам выжидающе взглянул на мать.

- Я забыла тебе сказать… - Полина Васильевна замялась, - Лялька с Семой переехали из Израиля и теперь живут в Нью-Йорке.

Сереже почувствовал, что бледнеет.

- Америка - не Израиль, туда вообще не слетаешь, - тихо, как бы про себя, проговорил он, - Значит, мы больше никогда не увидимся…

Он знал, что слезы наворачиваются на глаза, и еще минута, они непослушным потоком, демонстрирующим его слабость, выльются наружу, поэтому, резко бросив: Я сейчас вернусь, - Сережа схватил Ольгино письмо и прошел в свою комнату.

- Поля, поставь чайник, а я сама поговорю с Сережкой, - Зоя Алексеевна решительно направилась вслед за ним.

Она тихонько приоткрыла дверь.

Сережа лежал на диване, уткнувшись лицом в подушки, и его рука сжимала помятое и недочитанное письмо.

43