Сережа с облегчением вздохнул: никто не подозревал его в воровстве, а, значит, и никто не мог выступать в роли соучастника и разделить с ним наказание. Он никого не подставил и сам целиком и полностью ответит за свою выходку.

Его забавляла та ребяческая восторженность, с которой взрослые мужчины уплетали принесенную им еду. Как мало им нужно было для радости, и как много нужно было ему.

Вернувшись домой, Сережа избегал смотреть матери в глаза.

В пылу нахлынувшего на него эгоистичного желания напомнить окружающим о себе, он совсем позабыл о Полине Васильевне и о том, каким ударом завтра известие о его поступке обрушится на нее.

- Опять выпивал с этими забулдыгами? - мать с укором взглянула на Сережу.

- Я почти не пил, - Сережа казался невозмутимым, но материнская интуиция подсказывала Полине Васильевне, что он чего-то не договаривает.

- Смотри, так можно и спиться.

- Я же сказал, что не пил. Я никогда не сопьюсь, - уже более резко ответил Сережка.

- Все так говорят, - мать, печальная, прошла в гостиную.

- Я не все, я не сопьюсь, - Сережа исподлобья взглянул ей вслед.

"Бедная мама. Что ж я натворил", - пронеслось у него в уме.

 

*****

Андрей Петрович Н… мерил шагами свой кабинет. Время от времени он останавливался, поправлял галстук и с беспокойством поглядывал на часы.

Было уже десять часов утра. Он приезжал на работу как правило позже, но сегодня его разбудил ни свет ни заря тревожный звонок секретаря. Кто-то взломал мосфильмовский буфет.

Паника поднялась сразу же с прибытием повара Екатерины. Опросив сторожей и задержавшихся на студии до поздна осветителей, выяснили, что буфет мог взломать только один человек - Сергей Шевкуненко.

Н… поежился. За последние пятнадцать лет неплохо продвинувшись на "Мосфильме" от рядового представителя парткома до главы администрации, он все равно не мог позабыть то время, когда только устраивался на студии. Недалекий, бездарный человек, бравирующий своими коммунистическими идеалами, Н… служил посмешищем для всего "Мосфильма" и не был уволен лишь по ходатайству своего тестя, работающего в горкоме.

48