Никогда не терять чувства собственного достоинства, никого не бояться и не цепляться любыми средствами за свою жизнь, - вот три правила, которые вынес Сережа из своего первого заключения, и они помогли ему в тот год продержаться на плаву.

Сережа поднялся по железным ступенькам в машину.

Автозек - фургон, в котором перевозили заключенных, был перегорожен железной решеткой, по одну сторону которой сидели арестанты, а по другую - вооруженные солдаты внутренних войск.

Солдаты, расположившись на деревянной скамье, с любопытством разглядывали запертых по другую сторону решетки людей.

Сережкины ровесники, оторванные от домашнего уюта и материнского тепла, отбывающие свой армейский двухгодичный срок, юнцы, они по - разному относились к заключенным, но в большинстве случаев, подпитанные устрашающими рассказами офицеров, воспринимали их как негативную силу, с которой надо держать ухо востро.

- Тут у нас история вышла. Зек подался в бега. Бывалый рецедивист. Прихватил с собой молодого салагу, - краем уха уловил Сережка обрывок разговора.

Невысокий, круглолицый, веснусчатый сержант утер нос рукавом шинели и продолжил:

- Так он тому молодому в ботинок лезвие бритвы подложил.

- А для чего это?

- Как для чего? Тот ногу поранил. Идти не мог. Пока наши его отлавливали, рецидивист успел уйти далеко. Случай известный. А вообще-то эти урки с собой бакланов в компанию берут, чтобы съесть по дороге.

- Как съесть?- глаза собеседника в ужасе округлились.

- Так вот и съесть. Чем же он в тайге будет питаться?

Солдаты испуганно посмотрели на Сережку. В эту минуту глядевший исподлобья, запертый в клетке зверь, он казался им олицетворением всех насильников, убийц и людоедов, о которых им когда-то доводилось слышать.

Сережу передернуло. Рассказ сержанта навевал ужас. Сережка вспомнил свой первый день в Бутырской тюрьме: поножовщина, едва не закончившаяся для него гибелью, если б не заступничество Владимира Ивановича, пахана, как его называли в Бутырке.

Что же ждет его на этот раз, в нижнетагильской колонии?

Но он не позволит никому себя унизить, растоптать, а тем более съесть.

Сережа решительно сжал руки в кулаки.

Автозек подъезжал к вокзалу.

51