*****

Сережу с Максимом поместили в один отряд.

Длинные мрачные бараки с рядами двухъярусных кроватей, мастерская, где работали заключенные, кухня, дополнительные пристройки, - и все это, огороженное высоким забором с колючей проволокой составляло, пожалуй, небогатое разнообразие колонии, занимающей не очень большое пространство и имеющей перед тюрьмой единственное преимущество более свободного перемещения заключенных.

Сережу, Максима и их сопутника, которого все называли Танцором, ввели в барак пятого отряда.

- Кто здесь главный? Кому представляться?

Танцор окинул заключенных изучающим взглядом.

- Держись меня, Серег, и все будет путем, - шепнул он Сережке.

- Кому представляться?- повторил Танцор, - У меня малява с воли. От самого Угрюмого. Может слыхали?

- Подходи сюда, - послышалось слева.

Сережа обернулся на голос.

На нарах, задрав кверху ноги, лежал молодой парень. Лет ему было отсилу двадцать семь. При виде подошедшего Танцора он не поменял позы, не присел на нарах, а безразлично произнес:

- И что там за малява?

- Угрюмый велел пахану отдать. Ты что ли пахан? Почему тогда к тормозам не вышел?- Танцор, столкнувшись с явным пренебрежением и грубым нарушением правил, начинал закипать.

- А что, не видно?- парень вызывающе- демонстративно почесался, - Давай маляву, почитаем.

- Брось, Танцор, - взоры всех устремились на Сережку.

Он не последовал за Танцором к так называемому пахану на поклон и, оставшись стоять у дверей молча наблюдал разыгрываемую перед ним сцену.

- Брось, Танцор, не тому маляву несешь.

- А это что еще за фраер? Косой, разберись.

Парень кивнул в сторону Сережки, и тотчас, словно тень, от стены отделился рябой гладко выбритый уголовник с раскосыми глазами, придающими его и без того безобразному лицу еще более зловещее выражение.

"Началось", - пронеслось у Сережи в уме.

Уставший, продрогший на холоду и голодный, Сережа мечтал о миске горячей похлебки и уж никоим образом не собирался ознаменовать свое прибытие в колонию очередной разборкой, но при виде презрительно усмехающегося и надвигающегося на него страшилища, он почувствовал, как ярость, волной накатывая, охватывает все его существо.

Сережка стиснул зубы, злость перекосила его лицо, и, не дожидаясь нападения, он первым кинулся на противника.

Минута, и сбитый с ног Косой валялся на каменном полу в тщетной попытке освободиться от вцепившихся ему в горло Сережкиных рук.

- Отпусти, задушишь, - еле слышно прохрипел он.

Сережа ослабил хватку и, видя, что уголовник не собирается больше сопротивляться, поднял на ноги

- Это обыкновенные шныри. Положенцы так себя не ведут, - обратился Сережка к Танцору.

54