Сережа не спал по ночам. Тело ломило от побоев и любое неосторожное движение причиняло невообразимую боль, но Сережка упорно молчал.

Мучения его закончились внезапно, когда его вызвал к себе следователь и, слащаво улыбаясь, пригласил подсесть к трем парням.

- Введите свидетеля, - обратился он к сержанту.

В кабинет вошел пожилой сутулый мужчина.

На вопрос следователя, видел ли он кого-нибудь из сидящих перед ним молодых людей, он надел очки, внимательно оглядел парней и указал пальцем на Сережку.

- Я видел его в тот вечер выходящим из подъезда.

- Хорошо, оформите в письменном виде Ваше заявление.

Опер ликовал, но Сережа безучастно пожал плечами.

- Я заходил к Игорю.

- Ты выходил из соседнего подъезда, Шевкуненко.

- Старик мог перепутать или в темноте обознаться; это заявит любой адвокат.

- Ты найди сначала этого адвоката, Шевкуненко.

В другом случае Сережка не стал бы юлить и оправдываться, но сейчас признаться в ограблении означало подвести Игоря и Митю, и Сережа решил во что бы то ни стало идти в отказ. Кроме того, его шокировала выходка оперативников с подкинутыми наркотиками и, следовательно, с насильно навязываемой ему, незаслуженной статьей. "Как они со мной бесчестно, так и я с ними. Ни за что не признаюсь", - думал про себя Сережка.

Но следователи и не нуждались в его чистосердечном признании: заручившись весьма призрачными показаниями единственного свидетеля, основываясь на прежних судимостях Сережи и так кстати и умело сфабрикованной статьей о "хранении наркотиков", они считали уже это дело практически закрытым.

Им даже не нужно было разрабатывать новую версию о причастности Игоря к этому делу: вмешательство нового лица осложнялось рядом бюрократических проволочек и допросов, поэтому главный зачинщик ограбления так и остался неудел.

"А парень, если даже невиноват, то все равно… Две ходки имелись, и третья не помешает. И так жизнь пропащая…" Так рассуждали следователи оперативного отдела. Так и получил Сережка срок в четыре с половиной года по двум статьям и на этот раз был сослан в колонию строгого режима в тамбовскую область, в город с весьма романтическим названием Гавриловка 2-ая.

Сережка на суде спокойно выслушал приговор, - ни одна мышца не дрогнула на его красивом лице, словно безучастный к собственной судьбе, он лишь желал окончания судебных проволочек, чтобы с достоинством встретить новый роковой поворот в своей жизни.

75