, «Дочь адмирала»

Они подтащили ее к кровати и бросили на матрас. И пока одна держала ее за руки, вторая с руганью наносила удар за ударом по груди и лицу. Зоя в слезах мотала головой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от ударов, но все было напрасно. Потом внезапная боль словно раскаленным железом обожгла запястья рук, и она потеряла сознание.

Очнувшись, она с трудом открыла глаза. Попыталась поднять руку и посмотреть, что с ней, но руку пронзила такая острая боль, что больше она таких попыток не предпринимала.

Камера была не ее, другая. И тут она вспомнила, что произошло. Все лицо и верхняя часть ее тела так распухли, что глаза открывались с трудом. Сжав зубы от боли, она приподняла руки, чтобы хоть посмотреть, что с ними случилось. Пальцы были в гипсе. Надзирательницы переломали ей все пальцы.

Только через несколько дней опухоль начала спадать. Когда с пальцев сняли гипс, какой-то человек сунул ей под нос ее признание. Она едва взглянула на бумаги. Что бы они там ни понаписали, все это ложь. А потому ей это уже не интересно, к тому же она понимает, что дальнейшее сопротивление бесполезно.

- И это все? - спросила она. - Всего несколько страниц? Разве этого достаточно?

- Вполне хватит, - ответил он. Зоя подписала бумагу.

Человек взял ее у нее из рук.

- Мы пришли сюда, чтобы объявить вам приговор. Встать!

- Перед вами? Ни за что!

- Молчать! Вы не имеете права говорить. Настоящим вы приговариваетесь к двадцати пяти годам лагерей усиленного режима.

Зоя кивнула. Лагеря усиленного режима. Не все ли равно? И так и сяк они уничтожат ее, как уничтожили ее отца. Она поглядела на человека, зачитавшего приговор. Судя по всему, он чего-то ждет от нее. Обморока? Рыданий? Мольбы о пощаде? Такого удовольствия она ему не доставит.

153