О таких вещах избегают говорить в открытую, на них лишь намекают — так принято не только на Капри. Достаточно полистать подшивки крупнейших газет, внимательно просмотреть многочисленные очерки и репортажи, посвященные этому знаменитому острову, как сразу поразишься: со времен Тиберия миновало две тысячи лет, и все равно невозможно написать статью о Капри, не намекнув на те старинные предания. И вот «внушительные развалины» на Сальто-ди-Тиберио напоминают об «императорских причудах, о его манере коварно сбрасывать со скалы рабов и рабынь, отрешаемых от службы». И не только рабов. Рассказывают, что Тиберий имел обыкновение — разумеется, совсем не предосудительное — испытывать ученых мужей, не шарлатаны ли они, скрывающие свою личину. Для этого властитель приглашал гостя к себе на виллу: дорога же туда вела вдоль крутого обрыва. Стоило человеку не справиться с экзаменом, как по приказу Тиберия его на обратном пути сталкивали в море. Вновь и вновь говорят о подземном ходе — туннеле, якобы связывавшем Голубой грот и императорскую виллу в местечке Дамекута (всего на Капри у Тиберия было двенадцать вилл). Туннель же принцепс использовал, когда хотел «поиграть» в гроте с мальчиками и девочками, которых потом душил.
Современные читатели привыкли к подобному, фальшивому, образу Тиберия, и немало тому способствовал современный английский поэт и прозаик Роберт Грейвс. Кстати, немецкие издатели, памятуя о родственных узах, связывавших писателя с Леопольдом фон Ранке, именуют его Робертом фон Ранке-Грейвсом. Итак, от немецкого классика исторической науки, строгого критика первоисточников, Грейвс унаследовал и имя, и дворянский титул, по вот принципы беспристрастной объективности, присущей ученому, он не усвоил. В своем нашумевшем романе «Я, Клавдий» писатель вдохнул новую жизнь в те исторические анекдоты об императоре, предающемся оргиям, которые пересказываются уже две тысячи лет. Правда, Грейвс упоминает о них лишь вскользь, но этим только усугубляет дело. Он без обиняков говорит о Тиберии: что до его развлечений в часы досуга на Капри, то рассказ о них «даже историк не доверит бумаге».