Работа Эрнста Корнемана запоздала с выходом в свет, поэтому, как следствие, первым документом, оправдывавшим императора, стала другая книга. Годом раньше писатель Вильгельм Голлуб также выпустил труд, задавшись целью исправить искаженный образ властителя. Впрочем, и Голлуб был не первым, кто принялся отстаивать честь Тиберия. Итальянец Эдвин Церио в 1950 году опубликовал книгу «Капри. — Миниатюрный мировой театр в Средиземном море». Автор, сам настойчиво вступавшийся за Тиберия, сообщает об американском историке-любителе Томасе Спенсере Джероме и о его попытке обелить Тиберия. Томас Спенсер Джером жил на рубеже нынешнего века в Детройте и был преуспевающим адвокатом. Прослышав о сказочной красоте Капри, он вместе со своим богатым приятелем приобрел на острове виллу Кастелло, в которой вскоре обосновался насовсем, дабы провести свои дни в покое. Но внезапно бывший судебный защитник почувствовал себя обязанным рассмотреть дело Тиберия.
Джером изучил римскую историю, прочитал все, что мог раздобыть; особое внимание уделял первоисточникам. Он удивился, что ни один из современников императора, наследовавшего Августу, ни единой строкой не упрекнул Тиберия; сплетни и инвективы появились лишь через восемьдесят лет после его смерти. Прошло совсем немного времени, и руководство Римского университета обратило внимание на американца. Его почтили приглашением на преподавательскую работу. Джером стал вести семинар, посвященный недостоверности первоисточников.
Позднее американец решил установить на Капитолии в Риме мемориальную доску в память о Тиберии, но тут уже вмешались итальянские ученые. Они решительно воспротивились оправданию императора, некогда заклейменного исторической наукой.
И все же Томас Спенсер Джером не намерен был быстро сдаваться. На свои средства он предложил общине острова Капри вывесить на стене кампанилы памятную табличку в честь Тиберия. Жители Капри не возражали. Джером добыл мрамор и придумал надпись. Но из этой затеи ничего не вышло. И причиной тому стала именно надпись. Против памятной таблички жители Капри не возражали, но вот оправданный и потому «неинтересный» Тиберий им был вовсе не нужен. Им, чья жизнь зависела от приезда туристов, хотелось не исторической правды, а неувядающей легенды об оргиях. Дурная слава, преследовавшая императора, приносила им немалую выгоду, и отказываться от нее они вовсе не хотели.