Юлия была осуждена во 2 году до нашей эры. Тиберий оставался на Родосе, где вел жизнь сугубо частного человека. Он занимался историей, астрономией и астрологией. Тогда же он познакомился с греческим астрологом Фрасиллом, вольноотпущенником из Александрии; он сделал его своим советником. Во 2 году нашей эры Тиберий вернулся в Рим.

Семь лет он провел на Родосе. Тем временем оба наследника, Гай и Луций, выросли и занялись государственными делами. Однако в тот год, когда Тиберий вернулся в Рим (поначалу он и там жил как частное лицо), Луций заболел во время похода в Пиренеи и умер. Всего через год скончался и его брат Гай — причиной тому были раны, полученные во время войны в Армении.

Система наследования власти, введенная Августом, снова была расстроена; на этот раз положение мог спасти лишь Тиберий. Теперь Август усыновил его (между тем Тиберию исполнилось уже сорок шесть лет). Он получил должность трибуна, снова стал соправителем императора; ожидалось, что Август назначит его наследником.

Однако и теперь Август не скрывал, что Тиберий ему лишь временный помощник, и не более того. Вместе с ним он усыновил третьего сына Юлии от брака с Агриппой; мальчик родился вскоре после смерти Агриппы и был назван Агриппой Постумом. Тиберий же обязан был усыновить своего племянника Германцка — сына Друза, умершего в Германии. Итак, собственный сын Тиберия, названный в честь дяди Друзом, был лишен надежды на власть. Август отчетливо дал понять, что восходит звезда Германика. Тот был очень похож на своего отца, Друза, — приветливый, обаятельный человек, покорявший сердца толпы.

Тиберий снова начальствует над северными территориями. Снова он умиротворяет провинции, снова делает необычайно много, чтобы закрепить над ними власть Рима, чтобы справедливо ими управлять. Задача была очень трудна и многое значила для будущих судеб Рима. В первую очередь надо было завоевать оставшуюся часть Германии и включить ее в состав империи. На это были брошены огромные силы, участвовал даже флот; сам Тиберий оказался искусным дипломатом и почти достиг цели. Однако укрепиться на новых землях он не успел — пришлось отправиться на Дунай, где подняли восстание германские племена маркоманов. Рим был немало напуган возникшей смутой.