Тиберию было тогда пятьдесят пять лет. Чтобы закрепить первенство за ним, Август незадолго до смерти тайно распорядился убить Агриппу Постума, усыновленного им вместе с Тиберием, ибо тот тоже притязал на власть. Приказ был исполнен. Еще ребенком Агриппа Постум поражал всех своим властолюбием; его услали из Рима и впоследствии объявили психически больным; и вот теперь он был убит.

Убийство это сыграло неоднозначную роль в судьбе Тиберия. Подозревали, что это он и Ливия отдали приказ. Ведь Ливия приложила немало сил, чтобы сделать своего сына наследником. Теперь же ее осыпали наветами. Но вскоре молва улеглась, хотя уже тогда она повредила репутации Тиберия. Стали ходить кривотолки.

Тиберий почитал свою мать, хотя ему совсем не нравилось, что она добилась от сената титула «августы». Что же касается его самого, то он, кажется, даже медлил принять власть. Он говорил, что слишком стар и править, как Август, ему одному не по силам. Сообщают, что Тиберий принял верховную власть лишь тогда, когда сенаторы опустились перед ним на колени и обещали, что в любую минуту смогут его отозвать.

Четыре недели длилось междуцарствие. Конечно, это промедление можно назвать лишь игрой, притворством, подобно тому как Август, не раз порывавшийся якобы вернуть власть сенату, на самом деле лишь соблюдал внешние правила игры. Однако последующие события опровергают это мнение: Тиберий снова и снова пытался сделать Сенат действующим политическим институтом, тогда как при Августе он был лишь декоративным учреждением. Увы, сенат, этот пережиток республиканской эпохи, никак не отблагодарил Тиберия, ведь люди, его составлявшие, были приучены лишь к раболепию. А Тиберий не был искусным парламентером — робкий, стеснительный, он, как этого ни хотел, не мог отыскать правильный путь.

Тяжелое наследие взвалил на себя Тиберий. Позднейшие авторы, оценивая его историческую роль, делали вид, что при Августе все всегда было в порядке, все было устроено прямо-таки чудесно. Напротив, за полувековое правление первого императора в стране появилось множество недовольных. И вот войска, расквартированные на севере, не выдержали. Большинство солдат давно находилось на границе, жалованье не повышалось много лет, обещанную землю им никто не давал. Две армии подняли мятеж. Они пытались провозгласить принцепсом Германика. Но тот не соглашался. Ему удалось остановить взбунтовавшихся солдат и снова подчинить их Тиберию; разумеется, дело не обошлось без пространных обещаний.