Здесь мы затрагиваем определенный фактор, на который указывал в своей критике и Тревор-Ропер (и за это оксфордского профессора уже нельзя упрекнуть). Это принципиальный и решающий вопрос о методе расследования. Тревор-Ропер порицает комиссию за то, что она недостаточно критично отнеслась к сведениям, представленным далласской полицией. Действительно, изучая отчет комиссии, не всегда можно понять, почему члены комиссии с такой уверенностью используют информацию, добытую полицией Далласа, и, хотя поясняют, что проверили показания полицейских, не доказывают это.
Отсюда вытекает другой принципиальный вопрос: можно ли верить комиссии, если она заявляет, но не доказывает? Если отвечать утвердительно, то следует отказаться от отчета, представленного комиссией, и довольствоваться — это многие на практике и делали — одним лишь результатом работы комиссии. Но можно ответить на этот вопрос и отрицательно, хотя бы уже потому, что комиссия могла что-либо просмотреть или что она, в конце концов, проверила не все, что было проделано полицией или другими ведомствами.
Особенно характерно отношение к результатам проведенных полицейскими допросов. Как уже говорилось, Освальда допрашивали в общей сложности двенадцать часов. Однако никаких записей не сохранилось. Конечно, комиссия была уведомлена о допросах. И все же в этом объемистом отчете поразительно мало информации о допросах: всего семь страниц. Это уже не объяснишь одним отсутствием протоколов. Ведь в памяти тех, кто на протяжении двенадцати часов допрашивал человека, с самого начала подозревавшегося в убийстве президента Соединенных Штатов, должно было сохраниться все-таки побольше информации. Кроме того, допросы проходили в присутствии сотрудников уголовной полиции, детективов из ФБР и представителей службы безопасности. Следовательно, можно было спросить немалое количество людей и, может быть, разузнать немало любопытных подробностей.
Теперь же читатель узнает лишь отдельные детали происшедшего, а в целом будет вынужден довольствоваться очень общими фразами: «Во время допроса Освальд мало что рассказал. Однако ему то и дело приводили факты, которые он никак не мог объяснить, и потому прибегал к заведомо ложным высказываниям».